Среди врагов и друзей - [36]

— Рудольф очень хороший мастер, — начал рассказывать Дебеш. — А вот Йозеф Гартусь только учится. Сам он по специальности шофер и работает у меня учеником только потому, что устроиться на работу шофером очень трудно.

Фрау посмотрела любопытным взглядом на Гартуся. И в самом деле, почему бы ей не посмотреть на красивого с большими голубыми глазами молодого человека.

— Ничего, что-нибудь придумаем, только туфли сделайте по вкусу, — сказала немка, все еще не отрывая взгляда от Гартуся.

Когда гостья уехала, мастеровые сразу же приступили к исполнению заказа.

— Ну, Йозеф, — подбадривал Франтишек. — Для этой фрау стоит и тебе постараться. Жена помощника военного коменданта. Я несколько месяцев назад выполнил ей один заказ, и, видимо, пришлось по вкусу. Думаю, работу тебе подыщет. Вот только бы туфельками ей угодить. Как ты думаешь, Рудольф, сошьем по этому рисунку?

— Да, замысловатая работенка, — сказал Гошек, рассматривая рисунок. — Передок парижский, а каблучок берлинский.

* * *

Вот и одна из центральных улиц, самая просторная в Остраве. Всюду здесь прохаживались гитлеровские солдаты и офицеры, в разные концы двигались автомашины, громкий говор и смех офицеров в ярко-зеленых мундирах напоминали о том, что не чехи и словаки хозяева в городе, а эти грубые и жестокие захватчики, пришедшие с Рейна, затянувшие свои жирные туши в фашистские мундиры. А хозяева чешской и словацкой земли вынуждены, почти крадучись, пробираться по родным улицам — по тем самым, где совсем недавно звучала певучая родная речь, а теперь гортанно гогочут чужаки.

Гошек и Гартусь зашли в подъезд небольшого трехэтажного дома и поднялись на второй этаж. На стук вышел мужчина лет сорока пяти.

— Кто вам нужен?

— Мы к Рудольфу Кураху, — сказал отрывисто Гартусь.

— Я Рудольф Курах. Пожалуйста, заходите, — пригласил он гостей в квартиру. — Чем могу служить? — проговорил несколько с удивлением, когда гости уселись на жестких старомодных стульях.

— Мы из Словакии. Случайно узнали, что вы работаете в железнодорожных мастерских станции Остравы, а мы подыскиваем работу, вот и рискнули к вам заглянуть Да порасспросить: нельзя ли там устроиться? — первым нашелся Гошек.

— Но вы не учли одного — этих вопросов я не решаю, — ответил Курах сразу, будто ответ у него был давно заготовлен. — Попытайтесь поговорить с администрацией. Я ведь человек в этих мастерских маленький — самый обыкновенный рабочий.

— Рабочий рабочему всегда поможет, — вмешался в разговор Гартусь.

— Но вы не понимаете, что сделать мне сейчас это трудно.

— Скажите, господин Курах, а гитлеровцы здесь здорово жмут на рабочих? — спросил Гартусь, в упор глядя на хозяина дома. — Мы слыхали, что они чинят произвол и зверства над местным населением. Не опасно ли тут устраиваться на работу?

— Видите, кто делает зло, тот в ответ добра никогда не получает, — уклонился от прямого ответа хозяин дома.

— Мы считаем вас порядочным человеком и пришли к вам с искренним приветом от Рудольфа Стоя, — поддержал своего товарища Гошек и выжидающе посмотрел на Кураха. Но тот молчал.

— От Стоя мы и узнали, что вы вместе с ним принимали активное участие в забастовках еще до войны, — продолжал Гошек. — Рудольф Стой от вас недалеко, он призывает вас на борьбу с гитлеровскими оккупантами.

— Я вас, господа, совсем не знаю и на ваши странные вопросы не имею намерения отвечать, — рассердился Курах, поднимаясь со стула. — Не знаю я никакого Рудольфа Стоя. Вы, должно быть, ошиблись адресом.

Гошек и Гартусь помолчали, затем так же молча поклонились Кураху и вышли.

— Снова неудача, черт возьми! Время идет, а мы даже не сумели сообщить в штаб о том, как здесь идут дела, — проворчал Гошек.

— Да, хвалить нас не за что. Но ты, Рудольф, не кипятись. Командир наверняка нас бы выругал за такие разговоры, какие мы вели с Курахом. Что-то у нас не так получается.

— Действовали мы опрометчиво, но у нас нет иного выхода. Другое дело — знали бы мы пароль.

— Ты прав, Рудольф. Но нам пора — ведь скоро на улице без пропуска не покажешься.

Стараясь быть незамеченными, Гошек и Гартусь направились к дому Франтишека. Осталось пройти несколько десятков метров, когда заметили человека, который стоял под деревом у самой стены и, казалось, кого-то, выжидал. Прятаться было некуда, и партизаны пошли прямо. К их удивлению, это был Дебеш.

— Это вы, ребята? — тихо произнес он. — А я думал — патрули. Перепугался. В гостях был. Пошли домой вместе.

Однажды утром Гартусь собрался в город.

— Хочу кое-что закупить, — сказал хозяину. — Я скоро вернусь.

— Ну, если надо, то иди, а мы с Рудольфом поработаем.

Гартусь направился к сапожнику Дэрме. В небольшой мастерской, закуренной сигаретным дымом, сидел пожилой мужчина и шил сапог.

— Скажите, выбудете пан Дэрма? — спросил Гартусь.

— Да, я Дэрма.

— Очень приятно с вами познакомиться. Я ученик вашего соседа и коллеги по работе Франтишека Дебеша. Зашел к вам занять горстку маленьких гвоздей. Хозяин вернется из города, и я их вам возвращу.

— Знаю, знаю, что Дебеш целую мастерскую открыл. Разбогатеть решил, а поэтому и работников себе принимает — вначале двух, а там десяток наберет. Что ж, не могу отказать, по-соседски делиться надо.