Среди врагов и друзей - [37]

Дэрма был человеком словоохотливым, однако при всем этом много спрашивал у Гартуся.

— Небось, тяжело приходится постигать сапожницкую премудрость?

— Вы правы, — во всем согласился Гартусь, пытаясь уловить, что скрывается за этими нехитрыми вопросами.

Когда возвратился в мастерскую, хозяина дома не было — он ушел за товаром. Куда-то ушла из дому и Эмилия. Только Гошек сидел на месте — старательно отделывая модные туфли фрау комендантши.

— Проведал Дэрму? — спросил Гошек.

— Непонятный тип. К тому же жадный и завистливый.

— Разве это для нас главное?

— Эти его черты особенно привлекли мое внимание, О других можно только догадываться. Впрочем, нам не достаточно подозрений. Короче говоря, сейчас мы знакомы с двумя сапожниками с улицы Вокзальной, и один из них тот, о котором пишет Эмиль. Как бы ни маскировался предатель, когда-нибудь он себя проявит.

В сапожную мастерскую зашел невысокий коренастый парень. Было ему лет двадцать пять, а может, и больше. Грубые руки в ссадинах указывали на его нелегкую профессию, да и одежда была довольно поношенной. Крепкие, подбитые гвоздями ботинки показывали, что хозяин очень бережливо относится к своей обуви.

— Мне бы туфлю немного починить. — Парень вытащил из свертка мужскую туфлю.

— Это мы сейчас, — сказал Гартусь, — осматривая туфлю. Он, видимо, решил на этот раз самостоятельно испытать свое умение.

— Можно позже. В квартире больше никого нет? — неожиданно спросил парень.

— Сейчас мы одни.

— А там? — Парень кивнул головой в сторону кухни тети Эмилии.

— Ушла к соседке, — ответил Гошек и с любопытством посмотрел на странного посетителя.

— У меня к вам серьезное дело, — спокойным тихим голосом произнес незнакомец. — Дело ведь не в ремонте туфли. Нам известно, что вы ищете тех, кто ведет борьбу с оккупантами. Вы их найдете, но… — Незнакомец сделал небольшую паузу и, держа руку в боковом кармане пальто, произнес: — Не спрашивайте, кто я и откуда. — Он вытянул из кармана пачку листовок и протянул их Гартусю. — Вы должны в эту же ночь расклеить листовки по городу.

Йозеф вопросительно глянул на Гошека. Тот деловито осматривал уже готовую изящную туфлю. «Я здесь ни при чем», — говорил он всем своим видом.

Гартусь взял листовки и сунул их под ящик с инструментами.

— Когда выполните наше задание, мы с вами свяжемся, — сказал, улыбаясь, незнакомец и, кивнув головой, скрылся за дверью мастерской.

Гошек положил туфлю на верстак и выскочил вслед за вышедшим посетителем, но того и след простыл.

— Как в воду канул, — сказал Гошек Гартусю, возвратившись в мастерскую. — Вот тебе, Йозеф, и задача!

— Да, такого с нами еще не случалось никогда. Кто его к нам подослал: немцы или остравские подпольщики? А что же хоть написано там? — Гартусь вытащил из-под ящика листовки, начал читать тихим хрипловатым голосом:

«Разбойничьи орды гитлеровских оккупантов топчут нашу священную землю, попирают права и достоинство чехословацкого народа. Десятки тысяч наших граждан обоего пола угнаны на рабские работы в Германию. По всей стране свирепствует жестокое преследование наших традиционных национальных свобод. Тысячи патриотов нашей родины замучены в застенках гестапо и томятся в тюрьмах и концлагерях.

До каких же пор мы будем терпеть фашистские надругательства и пытки? Граждане Чехословацкой республики! Патриоты и патриотки! Мужчины и женщины — все, в чьих жилах течет кровь наших героических предков — Гуса и Жижки, — поднимайтесь на борьбу с фашистскими поработителями. С Востока победоносная Советская Армия движется к нам на помощь. Поднимайтесь на партизанскую борьбу с фашистскими захватчиками, патриоты Чехословакии!

Смерть немецким оккупантам!»

— Хорошо написано, — сказал Гошек, — вряд ли провокаторы такую острую листовку подсунут для расклеивания по городу. А впрочем, от них всего можно ожидать.

— Пока суд да дело, их надо спрятать в надежное место, — кивнул на листовки Гартусь.

— Как ты думаешь, Йозеф? Не связан ли приход этого парня с нашим посещением квартиры Рудольфа Кураха?

— Может быть. Такая мысль у меня тоже крутится в голове.

— Тише… кажется, возвратился хозяин.

В мастерскую зашел Дебеш. По самодовольной улыбке было видно, что он в хорошем настроении.

— Ну, как у тебя, Рудольф, дела движутся?

— Заканчиваю туфельки фрау господина помощника коменданта.

Дебеш взял в руки туфлю, повертел ее, а затем, словно улавливая подходящий для беседы момент, сказал:

— А все-таки быстро движутся Советы на фронтах.

— А вам откуда об этом известно? — спросил Гартусь.

— Мне рассказывал об этом один знакомый офицер, мой постоянный заказчик. А вы разве сами не видите, что делается на вокзале? Эшелон за эшелоном с ранеными уходит на запад.

— Это еще не означает, что русские победят. А впрочем, политика это дело не наше, — ответил Гошек на сообщение Дебеша и тут же заметил, как изменился хозяин в лице. Он умолк. Лишь придирки его к подмастерьям в этот день усилились.

Вечером кушанья, поданные Эмилией, были намного скуднее обычных.

Гартусь и Гошек условились поспать до двух часов ночи, а затем незаметно уйти, чтобы расклеить листовки.

— Мы идем на большой риск, — сказал Гошек. — А я почему-то хочу верить этому парню.