Среди тибетцев - [8]

Хотя по мере приближения к Каргилу пейзаж с каждым днем становился все более тибетским, иногда все же попадались островки зелени. Но дальше, за пределами бассейна реки Суру, растительности совсем не осталось, и примерно через день дорога вывела нас на высокогорное песчаное плато, где стояла ужасная жара. Палимые солнцем, мы шли по раскаленному гравию среди огненно-красных скал и выжженных холмов, затем преодолели глубокий овраг, прошли через большую деревню Паским (над которой возвышалась скала, увенчанная фортом), несколько акров орошаемых сельскохозяйственных угодий, узкое ущелье, и через некоторое время перед нашим взором предстал пылающий хаос из камней и песка, окруженный горами, на отвесных склонах которых примостились удивительные дома и ярко окрашенные часовни. Это Шергол⁷⁶, первая деревня буддистов, и там я, наконец, оказалась «среди тибетцев».

Глава II. Шергол и Лех

Нас окружали алые и оранжевые скалы, и казалось, что среди раскаленных камней и песка невозможно разбить лагерь, однако моим людям каким-то образом все же удалось установить мою палатку на крутом склоне, правда, топчан пришлось поставить поперек оросительного канала, по которому шумно бежала вода, питающая небольшие участки земли, засаженные ячменем. В Шерголе и везде в этих краях корма для животных так мало, что злаки не срезают, а вырывают с корнем.

Именно здесь я встретила самых интересных людей за время своего путешествия. Контраст между травянистыми склонами и поросшими гималайским кедром горами Кашмира и выжженным солнцем Малым Тибетом столь же разителен, как между жителями этих двух областей. Кашмирцы высокие, смуглые и привлекательные, их женщины миниатюрны и застенчивы. У тибетцев раскосые глаза, они некрасивые, низкорослые, коренастые, желтокожие, плосконосые, и неопрятные. Кашмирцы лживые, раболепные и подозрительные, а тибетцы, напротив, честные, независимые и дружелюбные, одним словом, чудесные люди. Я полюбила тибетцев с самой первой встречи с ними в Шерголе даже несмотря на их весьма сомнительные моральные устои, и за четыре месяца путешествия у меня ни разу не было повода в них разочароваться.

Староста поселения, или гопа, пришел ко мне, чтобы показать местные достопримечательности, а именно гомпу⁷⁷, высеченный в скале буддийский монастырь с ярко окрашенным фасадом, и три чод-тена⁷⁸ синего, красного и желтого цвета, покрытые грубыми арабесками и изображениями божеств, одно из которых имело поразительное сходство с мистером Гладстоном⁷⁹. Местные дома были глиняными с плоскими крышами, а многие и вовсе без крыш, поскольку летом в них нет особой надобности. Жерди из тополя, которые прежде поддерживали крышу, пошли на растопку печи. Конические штабеля кизяка, основного топлива страны, украшали крыши, но в целом вид у поселения был весьма убогий. Все жители приглашали меня в свои темные и грязные жилища, которые они делили с козами, угощали чаем и сыром и с интересом щупали мою одежду. Они казались настоящими дикарями, но это совсем не так. Даже в самом бедном доме обязательно есть «семейный алтарь», полки с деревянными фигурками богов и стол для подношений. Религиозная атмосфера, окутывающая Тибет, делает его уникальным местом. Даже в этой бедной деревушке были не только чод-тены, гомпы и семейные алтари, но и молитвенные барабаны, то есть вращающиеся на оси деревянные цилиндры, в каждом из которых находится рулон бумаги, исписанный мантрами, их крутят проходящие мимо люди или ветер; флаги на флагштоке, укрепленном пирамидой из камней; а на крышах ― длинные шесты с привязанными к ним хлопковыми лентами со словами универсальной молитвы «Ом Мани Падме Хум» (О драгоценность, сияющая в цветке лотоса!⁸⁰). Когда ленты трепещут на ветру, обитатели дома повторяют эту мантру и накапливают пунью⁸¹.

Ручной молитвенный барабан

Оставшиеся дни пути до Леха, столицы Малого Тибета, были полны очарования и новизны. Тибетцы всегда относились к нам с добротой и дружелюбием. В каждой деревне староста приглашал меня в свой дом и знакомил с другими жителями. Проходящие мимо путники радостно приветствовали нас, интересовались, откуда я и куда направляюсь, желали мне доброго пути, восхищались Гьялпо, а когда тот ловко взбирался по каменным ступеням и храбро преодолевал вброд бурные ручьи, подбадривали его точно так же, как мои соотечественники. Всеобщая радость и добросердечие ярко контрастировали с холодной отстраненностью мусульман.

Внешняя непривлекательность тибетцев ощущалась все острее день ото дня и подчас принимала гротескные формы. Костюмы и украшения местных жителей не сглаживали этот недостаток, а, напротив, подчеркивали его. У тибетцев высокие скулы, широкие и плоские носы без выраженной переносицы, маленькие, темные, раскосые глаза с тяжелыми веками и незаметными бровями, широкие рты, пухлые губы, большие, мясистые и оттопыренные уши, деформированные тяжелыми серьгами-кольцами, прямые черные волосы, почти такие же жесткие, как конский волос, и коренастые, неуклюжие фигуры. Лица у мужчин гладкие. Средний рост женщин не превышает пяти футов, а мужчин ― пяти футов шести дюймов.