Среди тибетцев - [22]
Моравские миссионеры открыли в Лехе школу, а вазир, узнав, что у жителей Леха самый низкий уровень образования в стране, приказал каждой семье отправить в школу по крайней мере одного ребенка. Это вызвало серьезные подозрения, и люди стали гадать, в чем кроется истинная причина такой инициативы. «Мальчиков выучат на носильщиков и заставят таскать грузы через горы», ― сетовали одни. «Нет, ― говорили другие, ― их отправят в Англию и сделают христианами». Тибетцы считают всех иностранцев, независимо от национальности, англичанами. А третьи утверждали: «Детей непременно похитят». Приказ вазира игнорировали до тех пор, пока мистер Редслоб и доктор Маркс не отправились к родителям и не рассказали им о преимуществах образования. Тогда сразу же появилось множество желающих посещать школу, ведь живущие на торговом пути тибетцы сразу смекнули, что «иностранные знания» открывают путь к государственным должностям с окладом десять рупий в месяц. Религиозное образование оставалось необязательным, но через некоторое время шестьдесят учеников стали регулярно посещать ежедневные чтения и толкования Евангелий. Тибетские отцы учат своих сыновей писать, читать священные тексты и считать при помощи рамки с нанизанными на проволоку шариками>127. Для получения дальнейшего образования мальчика отправляют к ламам или в школы Лхасы. Тибетцы охотно принимают в дар и читают переводы христианских книг, а некоторые даже приходят к выводу, что христианское учение «сильнее» их собственного. Свою убежденность в этом они выражают, вырывая страницы из Евангелий, сворачивая их в шарик и глотая в полной уверенности, что это оказывает мощное магическое воздействие. Колдовство широко используется при лечении больных в Тибете. Книги, обучающие черной магии, называются «черными», а медицинские книги ― «синими». Медицинские знания передаются от отца к сыну. Лекарям известны целебные свойства всех произрастающих в стране растений и пропорции, в которых их нужно смешивать, произнося при этом магические формулы.
Мне было искренне жаль покидать Лех с его ослепительно-голубым небом, изобилием красок и кипучей жизнью, волнующими темами для разговоров, самобытной культурой и необычайно добросердечными миссионерами Моравской церкви. Услужливость была здесь правилом. Герган специально преодолел ледник Кхарзонг, чтобы подарить мне молитвенный барабан, Лоб-санг и Це-ринг-дон-драб, больничные санитары, напевая, соткали мне в подарок ковер для палатки и ткань из шерсти яка, а Джолдан помог мне найти животных для двадцатидвухдневного путешествия в Кайланг. В Лехе мало того, что европейцы считают необходимым для путешествий. Прессованный чай, который я купила у торговца из Лхасы, был отвратителен, впоследствии я поняла, что при его изготовлении использовалась кровь. Мука была грубого помола, а баранья нога на деле оказалась ногой видавшего виды козла. На базаре не было ни ремней, ни кожи для их изготовления, ни пряжек. Последние мне дал мистер Редслоб, и когда пришел старик, чтобы пришить их к теплой попоне, которую я сделала для Гьялпо из кусков ковра и шерстяной ткани, он трижды делал это неправильно, приговаривая после каждой неудачной попытки: «Какой же я глупый. Эти иностранные обычаи такие удивительные!» Иногда тибетцы говорят о себе: «Мы глупы, как быки», ― и я была склонна с ними согласиться, когда два часа пыталась научить кузнеца делать подковы для Гьялпо, но они неизменно выходили то слишком маленькими даже для мула, то слишком большими для ломовой лошади.
Мне удалось нанять двух спокойных и услужливых лахульских погонщиков мулов с четырьмя лошадьми, и раздобыть двух великолепных яков, на которых мы погрузили двенадцатидневный запас сена и ячменя для Гьялпо. Нам также пришлось везти с собой провизию на все время путешествия, поскольку наш путь лежал через бесплодную и безлюдную пустыню. Не менее важной частью моего снаряжения было письмо от мистера Редслоба вождю чангпа>128, или чампа, кочевых племен района Рупчу, к стоянке которых я намеревалась сделать крюк. Эти кочевники уже дважды брали взаймы у миссионеров Моравской церкви деньги для уплаты дани Кашмиру и каждый раз возвращали их раньше срока, выказывая большую благодарность за оказанную им услугу.
Доктор Маркс сопровождал меня в течение первых трех дней путешествия. Несколько проживающих в Лехе христиан собрались в живописном садике скромного миссионерского дома, чтобы пожать мне руку и пожелать доброго пути, да и нехристиан среди провожающих было немало, некоторые из них целый час шли рядом с нашими лошадьми. Дорога из Леха ведет вниз к грубому деревянному мосту через Инд, даже здесь это мощный, несущийся по алым каменистым склонам поток, окаймленный колоссальными мани и длинными рядами чод-тенов, построенных бывшими правителями Ладакха. На другом берегу реки гравийные склоны тянутся к красным горам высотой 20 000 футов. За ними на скалистом отроге раскинулся величественный замок Гьялпо, сына свергнутого с престола короля Ладакха, увенчанный целым лесом флагштоков, на одних развеваются хвосты яков и длинные ленты, исписанные мантрами, другие венчает трезубец, символ бога Шивы
