Среди тибетцев - [21]

В девять часов утра в опрятной амбулатории били в гонг, приглашая пациентов в операционную на короткую религиозную службу, где обычно присутствовало около пятидесяти человек. В дверях толпились интересующиеся христианством люди, которые, однако, не хотели, чтобы их видели на богослужении. Доктор Маркс читал несколько отрывков из Евангелия, объяснял их смысл и завершал службу молитвой «Отче наш». Затем амбулаторных больных бережно осматривали, пораженные лепрой конечности омывали и смазывали маслом. Обход палат совершался в полдень и на закате, а днем проводили операции и обязательно обрабатывали раны антисептиком, считая, что это отпугивает от них злых духов! Набор лечебных средств у тибетцев весьма примитивен. Растирание сливочным маслом считается панацеей от всех болезней. Тибетцы панически боятся оспы и вместо того, чтобы сжигать тела умерших, сбрасывают их в бурные реки. Если случай единичный, больного относят на вершину горы и оставляют там выздоравливать или умирать. Если же в провинции вспыхивает эпидемия оспы, жители деревень, где она еще не появилась, устанавливают колья вдоль границ и на мостах, чтобы отпугнуть злых духов, которые, по их мнению, переносят болезнь. В случае обычных недомоганий, если сливочное масло, принимаемое внутрь или втираемое в кожу, не излечивает больного, тибетцы обращаются к ламам. Те делают мицап, муляж больного в половину человеческого роста, одевают на него одежду и украшения пациента, помещают фигуру во дворе, садятся вокруг нее и читают подобающие случаю отрывки из священных книг. Через некоторое время все встают, кроме продолжающего читать старшего ламы, и, взяв в левую руку маленький барабан, произносят заклинания и танцуют вокруг мицапа, веря или, по крайней мере, заставляя людей поверить в то, что при помощи этого ритуала болезнь, предположительно насланная демоном, будет перенесена с больного на муляж. После завершения обряда ламам дарят одежду и украшения, а мицап торжественно выносят со двора и сжигают за пределами деревни. Если после этого состояние больного ухудшится, тибетцы обратятся за медицинской помощью к миссионерам, и именно их будут винить в случае смерти больного, зато если он выздоровеет, все заслуги припишут ламам.

Неподалеку от Леха расположены буддийские площадки для кремации ― голые участки земли, лишенные какой-либо растительности, кроме Caprifolia horrida. У каждой семьи здесь установлена собственная печь, за состоянием которой тщательно следят. Это весьма унылое место, а похоронная церемония, которой я была свидетелем в единственный пасмурный день за время моего пребывания в Ладакхе, была неописуемо мрачной. После смерти к телу не прикасается никто, кроме лам, которых при подготовке к похоронам богатого человека собирается очень много. Старший лама произносит первые молитвы и высвобождает волосы из пучка, который все тибетцы носят на затылке, чтобы освободить душу, если она все еще цепляется за тело. Одновременно с этим он касается кинжалом области сердца. Люди верят, что капля крови отмечает то место, откуда вышла душа. Любую хорошую одежду, в которой человек умер, снимают. Кузнец бьет в барабан, и тело, накрытое белым саваном, поверх которого кладут одежду и цветной саван, выносят из дома, где вокруг него семь раз обходят родственники. Затем женщины удаляются в дом, а главный лама читает литургические отрывки из Книги мертвых. После чего все родственники уходят, а тело несут на сожжение люди, у которых с усопшим одно божество-покровитель. Шествие возглавляет главный лама, следом идут люди с флагами, за ними кузнец с барабаном, далее носильщики тела, и позади еще один человек, бьющий в барабан. Тем временем остальные ламы молятся об упокоении души, которая витает вокруг, желая вернуться. Присутствующие на похоронах друзья усопшего, каждый из которых принес на площадку для кремации кусочек дерева, закладывают в печь топливо и масло, сверху кладут тело в белом саване и разводят огонь. Процесс кремации богача занимает около часа. Все это время ламы высокими, хриплыми и монотонными голосами читают молитвы, а кузнец бьет в барабан. Ламы уходят первыми, а затем кузнец, поклонившись пеплу, кричит: «Теперь тебя с нами ничего не связывает!» ― и быстро убегает. На рассвете следующего дня специальный человек ищет среди пепла следы животных, и по ним определяет, в каком теле переродится душа усопшего.

Часть пепла относят в гомпы, где ламы смешивают его с глиной, заливают в овальные или круглые формы и ставят штамп с изображением Будды. Такие глиняные отливки хранятся в чод-тенах и в доме ближайшего родственника умершего, однако отливки с прахом «святых» людей остаются в гомпах, где их могут купить верующие. После кремации друзья пьют много чанга и приносят дары скорбящей семье, стоимость каждого из них заносится в специальную книгу, чтобы в аналогичной ситуации сделать равноценный подарок. Считается, что до четвертого дня после смерти успокоить душу невозможно. В этот день на листе бумаги пишут молитвы и просьбы об упокоении души, и ламы сжигают его со всеми надлежащими церемониями, затем совершаются более сложные обряды, сопровождаемые молитвами о том, чтобы душа нашла «хороший путь» для перерождения, а на видных местах по всему дому помещается пища, чтобы показать душе, что родственники готовы оказать ей поддержку. Скорбящие некоторое время носят плохую одежду, не причесываются и не умываются. А ламы каждый год продают с аукциона одежду и украшения, которые им дарят на похоронах