Среди кочевников Северной Австралии - [14]

Я провел здесь несколько дней с юленгорами, которых никогда до этого не видел, лечил их раны, язвы, делал подкожные уколы от некоторых болезней. Мужчины проводили весь день в крытых ветками шалашах. Они разговаривали, спали или изобретали сложные и искусные тотемные символы. А женщины с утра уходили на поиски пищи и возвращались на закате со связками хвороста и мешками, набитыми корнями папоротника, ямсом, ящерицами, моллюсками и крабами. Большую часть ночи аборигены посвящали песням и пляскам.

На рассвете пятого дня лагерь опустел: юленгоры всегда снимаются с места неожиданно. Группа из Блу-Мад двинулась на юг, а я и мои спутники вскоре пошли назад, в Йирркала.

ЗАКОНЫ И ОБЫЧАИ

Наш дом приютился у самого устья чудесного кристально-чистого ручья. Как-то я спросил, что означает название Йирркала, и мне ответили: «Вода, у которой расположен лагерь». Этот участок берега был излюбленным местом стоянок юленгоров, и многие уже пробовали воду из этого ручья. Белый человек пьет из лесного ручья пригоршнями или ртом, предварительно подув на воду и отогнав с ее поверхности плавающий мусор. А юленгоры пьют по-другому, переливая воду в рот. Однажды, пробираясь сквозь чащу, измученные жарой и жаждой, мы вышли к небольшому роднику. Мужчины-юленгоры смастерили из кусков коры и больших зеленых листьев чашечки для питья. Множество уже использованных чашечек валялось вокруг родника. У каждого способа питья свое название. Так, слово wiaktun, обозначающее «вычерпывать воду из лодки раковинами или пригоршнями», означает в то же время «лить воду в рот». Образное выражение dthurara-luptun переводится «пить воду из ручья ртом»; dthurara буквально значит «дверь», «устье» или «рот», a luptun представляет собой настоящее время глагола «мыть».

Несмотря на то что юленгоры в совершенстве владеют копьем, несчастные случаи все-таки бывают. Один раз Марджирри, мальчик лет шестнадцати, пошел на охоту. Подкравшись к кенгуру, он метнул копье, но лишь ранил животное. Раненый кенгуру бросился в кусты. Мальчику удалось догнать его, но в завязавшейся борьбе Марджирри случайно распорол себе копьем бедро. Кенгуру он все же убил, поджарил немного мяса и отправился домой, спрятав остальную часть добычи в ветвях дерева. Когда он добрался, хромая, до стоянки, друзья увидели кровь на его ноге и опросили, что с ним случилось. Несколько человек пошли в лес за оставшимся мясом, но родственники мальчика заявили с характерной для аборигенов прямотой: «Мы не станем есть это мясо: ведь на нем кровь Марджирри». Это был явный случай мумбакуты — пролитую кровь полагалось торжественно смыть и очистить тело мальчика, искупав его в тотемном источнике. Отец Марджирри начал обряд словами: «Никому нельзя есть этого мяса, кроме жены и детей моего сына: оно — мумбакута». Он выкопал в песке яму, по форме похожую на тотемный источник их группы. Как только принесли остальную часть туши кенгуру, ближайшие родственники съели мясо, закопали кости и шкуру в «источник» и разожгли над ними костер, чтобы динго, живущие в лагере, их не выкопали.

К концу следующей недели, когда Марджирри стало легче, отец приказал ему «искупаться» и объявил, что устроит ему кута-кута, т. е. совершит над ним обряд очищения в тотемном источнике. Все уселись вокруг «источника», где были зарыты кости и шкура кенгуру. После обрядовых песен и танцев Марджирри встал на «источник», а вождь запел благодарственную песнь группы духам-предкам, вернувшим мальчику здоровье. Марджирри осыпали песком, он смыл воображаемую кровь со своего тела и натерся красной охрой. Но обряд закончился только после того как Марджирри отправился на охоту и принес свой первый трофей отцу, который объявил, что это мясо могут есть все. Когда люди приступили к еде, отец поблагодарил их за соблюдение табу.

Не соблюсти табу и съесть пищу, принесенную раненым, или воспользоваться его утварью — значит нарушить этикет, надругаться над святыней и обесчестить пострадавшего. Нарушителя табу подстерегает болезнь, а отец пострадавшего может поразить обидчика копьем.

Иногда юленгоры объявляют новые копья, ножи, топоры и лодки священными и подлежащими табу. Согласно обычаю, этими вещами пользуются на межплеменных сборах. Их специально подготовляют и изображают на них тотем данной группы. Наньян, юноша из группы Геррки, проводил большую часть времени в Иирркала, и я был свидетелем того, как он сделал копье и объявил его табу. Чтобы табу было полноценным, Наньян должен был убить этим копьем животное. Но мясо убитого им кенгуру тоже стало табу для всех, кроме мужчин его группы. Когда мясо съели, самый старый из присутствовавших завершил обряд, нарисовав тотемные символы на копье Наньяна. Он похвалил копье и некоторое время сам пользовался им на охоте. После того как копье, согласно обычаю, было раскрашено, табу сняли, а женщинам и детям орды позволили есть дичь, убитую этим копьем. Однако к ней не должны были притрагиваться женщины из других орд. Потом Наньян отдал свое копье человеку из орды Кумите, которая не имела ни тотемической, ни брачной связи с Геррки. «Чужой» не отказался от такой любезности и стал пользоваться копьем. Но добытую пищу могли есть только мужчины, прошедшие обряд посвящения, женщинам и детям есть мясо не полагалось, потому что их орда не имела отношения к тотему копья. Наконец, копье было торжественно возвращено Наньяну, и он начал ходить с ним на охоту.