Среди кочевников Северной Австралии - [15]
Однажды я посетил юленгоров, расположившихся неподалеку от Каледон-Бея. Вечером на стоянку возвратились мужчины в лодке, нагруженной рыбой. Пока рыбу выгружали, женщины и дети держались в стороне, как будто не замечая богатого улова. Мне пояснили, что два дня назад юленгоры привезли на этой лодке скелет покойника. С тех пор лодка и все привезенное на ней стало табу для женщин и детей. Это был другой случай мумбакуты.
Юленгоры в лодке
Сыновья и зятья покойного перенесли рыбу на берег и съели ее, усевшись вокруг вырытого в песке «тотемного источника». Отбросы аккуратно закопали в яму и развели над ней традиционный костер. Потом они разожгли костер на берегу около лодки и дымящимися зелеными ветками стали колотить лодку, чтобы выгнать оттуда дух, т. е. малы, покойника. Теперь, когда влияние мертвеца уничтожено, можно было безопасно пользоваться лодкой и есть доставленную на ней пищу.
Скелеты обычно перевозят в особых коробах, сделанных из коры. Влияние малы, всегда сопровождающих кости, распространяется на очень большие расстояния, и духи обязательно должны быть задобрены. Я выменял у Ямы такой цилиндрический гроб вместе со скелетом его отца. Короб был разрисован тотемными символами. Мне хотелось послать его в Сиднейский музей. В этом коробе обитали две не известные мне могущественные силы. Одна из них исходила от костей: ведь кости распространяли табу на все, чего они касались; другая — от тотемных символов, изображенных на коре. Среди пещей, которые я отдал при обмене, был топор, и мы договорились, что ради соблюдения обычая табу с костей скелета и короба должно перейти на топор. С этого времени топором могли пользоваться только самые близкие родственники Ямы. Чтобы снять с топора табу скелета, Яма срубил им дерево, в дупле которого находилось пчелиное гнездо. Мед разрешалось есть только мужчинам, которые полностью прошли обряд посвящения. Затем топор разрисовали. Но сила, исходившая от тотема, изображенного на цилиндрическом коробе, все еще оставалась в топоре. Чтобы освободить топор от действия и этой силы, Яма соорудил этим топором лодку. Оставалось лишь изгнать дух покойника из лодки, на которую и перешла теперь сила тотема. Рыбу, пойманную с лодки, торжественно съели, а лодку освободили от табу ударами дымящихся веток.
Охотники часто просят духов помочь им в поисках пищи. Как правило, юленгоры убеждены, что дух покойника гонит рыбу, птиц или животных навстречу охотнику. Духи затуманивают глаза животного, ослабляют слух, лишают его обоняния, и оно перестает замечать охотника.
Чтобы заручиться помощью мали, охотник должен носить с собой маивола (или мейябала) — кусочек кости, пучок волос, клочок кожи или сгусток крови покойника, завернутый в кору. Такие охотничьи талисманы, взятые во время обычной похоронной церемонии при расчленении трупа, носят на шее. Если охотник имеет талисман, он может заставить духа выполнять его волю. Когда юленгор идет на охоту, мали следует за талисманом. Бывает так, что у нескольких охотников окажутся талисманы от одного и того же трупа, а охотятся они в различных частях страны, тогда дух сначала «обслужит» одного, а потом поспешит на помощь другому. Поэтому талисманы не всегда успевают помочь. Если охотник возвращается домой с пустыми руками, это значит, мали был занят в другом месте или скрывался там, где похоронен покойник. Обычно скелет покойника, завернутый в кору, носит с собой мать по племени.
Любое непонятное явление объясняется действием витающих вокруг невидимых духов. Они часто появляются там, где когда-то умер человек. О присутствии духов легко догадаться по их проделкам. В течение длительного времени нашим переводчиком был Буррамура. Однажды он пошел прогуляться, а дух спрятал его обед. В другой раз он набрел на гнездо с черепашьими яйцами и засыпал его песком, а сам пошел искать устриц. Когда же он вернулся, то увидел, что часть яиц исчезла. Не обнаружив на песке человеческих следов, Буррамура, естественно, обвинил в краже мали. Через дне недели он узнал о смерти одного из своих родственников и решил, что яйца взял мали этого покойника, тем самым дав знать Буррамуре, что он теперь не живой человек, а бесплотный дух.
Джирринг был самым стройным, красивым и сильным воином, которого мне случалось когда-либо видеть. Но однажды он прибежал ночью в мой лагерь и, с трудом сдерживая волнение, произнес: «Пожалуйста, дайте мне фонарь». На мой вопрос, зачем ему нужен фонарь, он ответил: «По моей груди пробежал мали и разбудил меня». Джирринг уверял, что это был дух его отца, который ушел в гости в другую орду. Я видел отца Джирринга всего лишь несколько дней назад и пытался объяснить Джиррингу, что это, должно быть, ему приснилось. Но юноша был глубоко убежден в смерти отца и в том, что его дух приходил сообщить ему об этом. Переубедить Джирринга было невозможно до тех пор, пока не вернулся отец и он не увидел его собственными глазами.
Вот еще один случай. Я и несколько аборигенов возвращались в Йирркала. Дело было за полночь. Мы шли гуськом по тропе и вдруг увидели огни на склоне холма. Это были следы недавнего лесного пожара, но такое простое объяснение не могло прийти в голову юленгорам. Шепотом они спрашивали друг друга:
