Спящая Красавица - [23]

Альбинос, казалось, стал ещё белее, но даже не вздрогнул. Виктор кивнул и откинулся обратно на свой стул, вновь берясь за чашку кофе.

— Ты думаешь сейчас, что нужно наплевать на кодекс и убить меня. Прямо здесь. Прямо сейчас. Никто не узнает, что я спас тебе жизнь. Но ты не сделаешь этого.

— Что, потому что ты снова смотришь мне в глаза?

— Это был блеф. Ты сам себя в этом убедил. Умница, — он снова пригубил кофе. Все-таки он был каким-то слишком невкусным. Горьким, быть может, или просто приготовленным без старания. — Ты не убьешь меня, потому что тебя потом сгрызет твоя совесть. Ты всю жизнь будешь вспоминать, что нарушил кодекс. И в конце концов ты рехнешься.

Это была далеко не первая встреча Виктора с Чистильщиком. Он знал, как их воспитывают, как они думают. Эти люди могли выглядеть по-разному, но на самом деле были похожи один на другого, потому что мыслили они совершенно идентично. На его памяти ещё ни один из них не отличился оригинальностью.

— А вдруг ты ошибаешься? — альбинос склонил голову набок, словно хищная птица, наблюдающая за мышью. Виктору стало неуютно, он снова сделал несколько глотков кофе, судорожно пытаясь отогнать холодное чувство страха.

— Тогда ты можешь попробовать.

Альбинос закрыл глаза и отвернулся:

— Почему ты так уверен в том, что знаешь Братство как свои пять пальцев?

— Свои пять пальцев я знаю хуже, — Виктор допил свой кофе и поднялся. — Ты можешь убить меня, можешь соблюсти ваш кодекс. Выбор только за тобой.

Когда Виктор был совсем ребенком, он хотел быть таким, как Учитель. Таким же гордым, стильным и смелым. Но потом он вырос и понял, что больше не хочет этого. Он согласился бы быть кем угодно, но только не сыном своего отца, потому что меньше всего на свете Виктору хотелось жить с осознанием того, что он подвел кого-то к черте между жизнью и смертью. Ему не хотелось, чтобы чья-то смерть была на его совести, поэтому он не стал бы ставить никого перед таким выбором. Альбинос казался ему достаточно смышленым малым, что, впрочем, не мешало тому загонять себя в тупик самостоятельно. Виктор не мог оставить его на крыше, он должен был увести его с собой и убедить, что выбор, который стоит перед ним, совершенно иной. Что он еще может выполнить задание, лишь стоит извернуться.

Выходя из ресторана, Виктор помахал рукой Аурике, надеясь, что девушка все же заглянет к нему вечером.

В коридоре одна из ламп мигала, и это несколько рушило ощущение уюта и добавляло тревожности. Виктор зябко поежился, натянул воротник и вызвал лифт. Чистильщик наверняка придет к нему еще, хотя бы для того, чтобы представиться, а пока у Виктора были другие дела.

Глава 9 Пенелопа

Своим звонком он разбудил Пенелопу. Ее недовольное сонное ворчание в трубку напомнило Виктору самую зарю их совместной работы, когда он мог ворваться к ней в номер и сунуть под нос какую-нибудь очередную книгу с очерками, а Пенелопа лишь удивленно хлопала глазами в ответ, либо же начинала отчитывать его похлеще самого строгого родителя. Она всегда была такой же ворчливой как сейчас, только он с тех пор изменился. В этот раз он перебил ее, начав диктовать номер электронного билета, и услышал в ответ лишь недовольное сопение. В любом случае, главное чтобы она поскорее приехала.

После этого разговора он еще какое-то время молча смотрел в окно, наблюдая за засыпающим городом. Гас свет в окнах домов, все меньше и меньше машин проезжало по дорогам. Виктору нравилась ночь. Ночью все было иначе, инстинкты обострялись, мысли принимали совсем другие характеры, словно у всего смещались приоритеты. Темнота пугала и манила его одновременно. Она была неизведанна, могла хранить в себе что угодно, но могла и скрыть его, укутать своим покровом, сделав практически невидимкой.

Включив настольную лампу, Виктор достал из тумбочки один из дневников Грейс — кажется, он сам не заметил, как унес его. Это был третий из пяти, и Виктор уже читал его, но все же надеялся, что в этот раз найдет подсказку. Он так и задремал в кресле, перебирая страницы с вклеенными цветами и запоминая обрывки фраз.

"Если бы у меня был секрет, я поделилась бы им только с чудовищем Франкештейна, ведь он единственный, кто смог бы его сохранить".

Аурика разбудила его стуком в дверь, вырвала из забытья, заставив отбросить поиски, но эта фраза так и осталась у него в голове.

Весь следующий день Виктор бесцельно гулял по городу, то ли в поисках того очарования, которое увидел в этих улицах прошлой ночью, то ли пытаясь набрести на неожиданную подсказку. Пенелопа должна была приехать только следующим утром, а Альбинос так и не появлялся. Хотя Виктор все равно оглядывался по привычке, как будто думал, что внезапно обнаружит его у себя за спиной.

Прогуливаясь, он набрел на какой-то шумный цыганский табор. Девушки пели и плясали, ступая босыми грязными ногами по голой земле, и Виктор невольно залюбовался. Какая-то старуха вцепилась в его руку, ломано и с сильным акцентом пытаясь уговорить его дать ей возможность рассказать его судьбу, но, едва увидев край татуировки на запястье под съехавшей манжетой, тут же отпрянула и округлила глаза. Виктор только рассмеялся и спросил, можно ли ему посидеть с ними немного. Женщина, недолго подумав, дала свое разрешение.