Спрут-5. Корень проблемы - [16]

Наступил уже вечер, когда Карта пришел со своим докладом.

— Фило только что отпустили из полиции. Я с ним уже поговорил, Он проверял мотор, когда на борт поднялись трое и его оглушили. Потом связали, а после, когда убегали, выбросили его на мол. Яхту нашли сожженной в Пунта-Стелле.

Карта стоял посреди кабинета. Больше всего он страдал оттого, что его не было там в момент нападения. По распоряжению Линори он отвозил в надежное место Тано. Поэтому-то другие убийцы, ворвавшиеся в охотничий домик, чтобы и там сделать свое черное дело, не нашли Тано и им пришлось убраться несолоно хлебавши. Но он, Карта, возвратился слишком поздно, когда все уже было кончено. И теперь ему оставалось лишь раскрыть, кто предал семейство Линори, кто сообщил день и час отплытия моторной яхты на остров Лампедузу.

Андреа сидел в английском кожаном кресле за отцовским письменным столом. Теперь главой семейства Линори стал он.

— Кто мог знать, что мы собираемся уехать?

— Знал я, все, кто живет здесь, на вилле. Знал Фило. И этот американец.

— Этот американец спас нам жизнь. Без него нас бы всех перебили, в том числе и Нинни.

Андреа провел ладонью по глазам.

— Как ты думаешь, кто хочет нашей смерти?

Карта ответил, ни минуты не задумываясь:

— Корво. И Купол. Твой отец не привык ни перед кем склонять голову. Он хотел отомстить за Миммо и для этого взял себе в помощь одного человека.

— Кто этот человек?

Карта пожал плечами.

— Да какая тебе разница, теперь уже всему конец.

— Это я решаю, конец или нет. Завтра же отведи меня к нему!

Карта вышел в коридор. Там его ожидали Давиде и Фило.

— Вы оба можете идти. Выспитесь как следует, приятных вам снов.

Фило покачал головой.

— Да разве можно спать спокойно с таким камнем на сердце! Если бы я отплыл чуть раньше, а не спускался вниз проверить этот чертов масляный насос, может, сейчас…

Карта бросил на него суровый взгляд.

— От судьбы, Фило, не уйдешь. У каждого она своя. И когда наступает твой черед, ничто тебя не спасет от смерти.

В кабинет вошла Глория, обвила руками шею мужа.

— Андреа, скажи мне, что происходит? Я не могу понять, я вообще уже ничего не понимаю…

— Сейчас постарайся немножко отдохнуть. А завтра мы с тобой обо всем поговорим.

— Я не хочу ждать до завтра. Я хочу поговорить сию же минуту, сейчас, требую, чтобы ты мне все объяснил. Здесь точно на войне…

— Глория, прошу тебя, все и без того так сложно… Глория отодвинулась от него.

— Много лет подряд ты не желал сюда приезжать. Всегда уклонялся. Хотя это твой дом, ведь тут жили твои родители, брат. Почему, что тебя заставило жить вдали от них?

— Я не ладил с отцом.

Глория сорвалась на истерический крик.

— Кто такой был твой отец? Что за человек? Почему имя Линори окружено такой ненавистью?

Андреа опустил голову.

— Не знаю.

От огней порта в номере гостиницы «Гибралтар» было достаточно светло и без включенного электричества. Фило сидел с бутылкой виски в руках и хохотал. Он уже порядком набрался, пытаясь забыть о том, что произошло в этот день.

— Весь фокус вот в чем: потихоньку, не спеша, но ни на секунду не останавливаясь, осушить всю бутылку до последней капли.

Давиде вытянулся на постели. Он тоже смеялся.

— Да это слишком крепкое. Больше сорока градусов, тебе не выпить.

— Вот посмотришь!

Фило присосался к бутылке. Давиде вскочил и приставил ему к горлу пистолет.

— Посмотри-ка лучше на это!

Фило уронил бутылку на пол. Поглядел на Давиде, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Говори, на кого ты работаешь! Скажи, кому вчера ты звонил по телефону из кабинета Линори! Ну, говори.

— Да какого хрена, что ты плетешь?…

Давиде ткнул стволом пистолета ему в челюсть.

— Ты меня еще плохо знаешь. Если ты мне все не расскажешь как на духу, тебя отсюда вынесут ногами вперед. Карте я, так и быть, ничего не скажу, но свою порцию сейчас от тебя получу. Ну, так кому же ты вчера звонил?

Фило решил, что лучше все выложить начистоту.

— Аннибале Корво.

— А кто это такой?

— Очень важный человек, один из тех, кто держит тут все в руках.

— Как давно ты работаешь у Линори, как ты к ним попал?

— Уже двадцать лет. Когда-то меня позвал мой брат Саверио: надо было убрать трех пастухов.

— Почему? Что они такое сделали?

— Они перебили отряд полицейских и слишком много знали. Они сами подписали себе смертный приговор.

Давиде побледнел. Во рту у него пересохло, глаза лихорадочно заблестели.

— Что это были за полицейские?

— Да каких-то пятеро мудаков, фамилия их начальника была Джорджи.

— Приказ исходил от Линори?

— Да, но он это сделал, чтобы оказать услугу кому-то другому. Мне рассказывал об этом брат.

— Кому же?

— А вот чего не знаю, того не знаю. Клянусь тебе. Моего брата потом заела совесть, и он исчез. Я сказал, что мне пришлось убить также и Саверио, потому что он, мол, грозился пойти в полицию и все рассказать.

— И куда же подевался твой брат в действительности?

— Да укрылся в сотне километров отсюда, в монастыре в горах, в одном из таких, где нельзя ни с кем видеться и ни с кем говорить. От него на память мне осталось только вот это.

Фило показал перстень на мизинце левой руки.

— Дай мне это кольцо.

Фило сдернул кольцо с пальца и протянул Давиде.