Спрут 3 - [49]
В эту же минуту яхта неожиданно сбросила скорость, а затем и совсем выключила моторы.
Юфтер и Лейбниц дали себя арестовать, не оказав никакого сопротивления.
Наблюдая за этой сценой, Каттани ощутил в кармане что-то твердое. Он сунул руку поглубже и извлек монету — полдоллара Берта. Коррадо сжал ее в кулаке, и на мгновенье лицо его исказила горькая гримаса. Но комиссар тряхнул головой и попытался прогнать печальные мысли. Положив полдоллара между большим и указательным пальцами, как делал американец, Каттани подкинул монету — она описала дугу и полетела в море.
— Привет, Берт, — прошептал он.
На следующий день в сицилийском филиале банка Антинари собрался административный совет. Старый банкир сидел на своем месте президента правления банка, скрестив руки, с наигранно уверенным видом. Было видно, что ему стоит немалых усилий держаться прямо — он хотел показать, что его не согнут обрушившиеся на него беды. Не глядя никому в лицо, он произнес:
— Сегодняшний день для нашего банка должен был стать праздником. Однако я пришел сюда, чтобы сообщить вам о поражении. Операция, которая должна была спасти наш филиал в Гонконге, провалилась.
Все потупились, кроме сидевшей рядом с дедом Джулии, которая обвела присутствующих насупленным взглядом, словно проверяя их реакцию. В ней что-то глубоко переменилось: казалось, Джулию переполняет решительность и нескрываемое высокомерие.
— Господа, — продолжал дед, — филиал в Гонконге закрывается. Мы лишились одного из органов нашего тела, у нас его отсекли. Но такова уж фортуна: сегодня человеку везет, завтра ждет неудача. Главное — не сдаваться, не унывать. — Он встал во весь рост и оглядел своими светлыми глазами одного за другим всех членов правления банка, — Один цикл закончился, — торжественно проговорил он. — Я передаю банк в руки того, кто сумеет вернуть ему былой блеск.
Он достал из папки пачку машинописных листков и добавил:
— С сегодняшнего дня пост президента банка переходит к моей внучке Джулии, которая становится держательницей сорока процентов пакета акций. — Он сделал паузу, словно хотел убедить самого себя в правильности своих решении, и продолжал: — Тано, который всегда служил мне верой и правдой, я предлагаю пост генерального директора и одиннадцать процентов акций. — Он бросил машинописные листки на стол и закончил: — Здесь изложена создавшаяся ситуация. Я уверен, что вы одобрите мои предложения и поставите свои подписи.
И резко сел, глубоко провалившись в кресло. Но в ту самую минуту, когда члены административного совета начали подписывать документ, определяющий новую структуру банка, произошло непредвиденное. Дверь распахнулась, и на пороге появился Каттани.
Все растерялись от этого вторжения. Только старый банкир не проявил ни малейшего удивления. Он произнес, причем довольно любезно:
— Входите, входите, комиссар. Я вас ожидал.
Каттани опустил руку в карман и извлек несколько документов со множеством печатей.
— У меня ордер на ваш арест, — произнес он сурово. — Вам не повезло: вместо тысячи миллиардов вас ждет тюрьма.
— На сей раз я проиграл, — признался банкир, — но вы, дорогой Каттани, вы-то не выиграли! Знаете, кто победитель? Деньги. Я уже слишком стар, и деньги от меня отвернулись. — Он указал головой на Джулию и Тано и добавил: — Они для процветания ищут вот таких молодых.
Джулия держалась так, словно происходящее ее не касается. Делала вид, что не замечает Каттани.
Что-то прошептала на ухо сидящему рядом Тано, и тот, словно желая ободрить, погладил ее по руке.
Банкир глядел на комиссара с иронической улыбкой.
— Что вам досталось? Труп Терразини да такая старая рухлядь, как я. Вам не кажется, что маловато? — Из внутреннего кармана он достал маленькую серебряную коробочку. Медленно ее раскрыл, взял кончиками большого и указательного пальцев одну из лежавших в ней таблеток и язвительным тоном изрек: — Вы проиграли, Каттани.
Он проглотил таблетку, и никто не успел оглянуться, как старый банкир безжизненно рухнул на огромный стол, из-за которого он столько лет контролировал свою финансовую империю.
Поднялась суматоха: все метались, кто-то требовал вызвать врача.
Каттани оказался рядом с Джулией. Ей не удалось отвернуться. В ее взгляде он прочитал вызов.
— Ты пойдешь с ним? — спросил комиссар, кивнув в сторону Тано.
— Да, пойду с ним.
— Но это совсем не то, о чем ты мечтала, — с грустью пробормотал Каттани.
Она не ответила. С надменным видом высоко подняла голову. А комиссар продолжал:
— Все, что ты раньше презирала, теперь станет для тебя хлебом насущным. Сделаешься такой, как твой дед, циничной и жестокой. И повторишь те же ошибки.
— Нет, я их не повторю, — свистящим шепотом ответила Джулия. — Я извлекла урок…
