Спрут 3 - [46]

— Однако в таких делах в конечном итоге счет всегда оказывается равным. Видела, как кончил Алесси?

Но эта фраза возымела результат, прямо противоположный тому, что он ожидал. Джулия в ярости обернулась к деду.

— Ты хочешь сказать, что Алесси убили по твоему приказу? Что ты отомстил, не так ли?

— Да нет, никакая не месть. Такие вещи делаются только по чистому расчету. Когда власть в банке перейдет в твои руки, ты сама сможешь в этом убедиться.

Старик протянул руку, чтобы погладить внучку. Но она отшатнулась от него и закричала:

— Не прикасайся ко мне! Мне до смерти надоели твои непрерывные разговоры о власти, отвратительны твои жестокие расчеты, все твои дела. С меня хватит!

Она резко поднялась и, хлопнув дверью, вышла из комнаты, оставив старика в одиночестве.

Еще не успокоившись, через несколько минут Джулия звонила у ворот казармы, где поселился Каттани. Она хотела его немедленно видеть.

Коррадо встретил ее с недовольным видом.

— Тебе не следовало сюда приходить, — сказал он.

— Коррадо, прошу тебя, мне необходимо хоть немножко побыть наедине с тобой. — Она прижалась к нему и дрожащими руками обхватила шею. Вид у нее был растерянный я жалкий, глаза смотрели умоляюще. — Поедем куда-нибудь подальше отсюда!

Каттани дал себя уговорить и сел в машину Джулии. Из соседнего с казармой гаража за ними наблюдали. И не успела их машина тронуться, как следом пустился синий автомобиль. Но если комиссар позабыл о благоразумии, то от опытного взгляда полицейского не укрылся маневр синего автомобиля.

Гигант Пастори не терял бдительности и действовал мгновенно. Одним прыжком вскочил в свою машину и, держа определенную дистанцию, поехал следом за двумя автомобилями.

Джулия уверенно вела машину. Глаза ее были устремлены на дорогу, и она не говорила ни слова.

— Куда ты меня везешь? — спросил Коррадо.

— Далеко, — ограничилась она односложным ответом.

Дорога становилась все извилистей и круче. Она поднималась вверх по отрогам Этны. Внизу виднелась долина с серыми массами домов, а вдалеке — неподвижная гладь моря.

Джулия остановила машину у маленькой гостиницы. Коррадо вошел вслед за ней, не задавая более вопросов. Они очутились в крошечном, довольно жалком номере. Но не обратили на это никакого внимания.

Джулия страстно желала лишь одного: опьянить себя любовью. Забыть в объятиях Коррадо про жестокость окружающего мира, лишавшего ее покоя…

Наконец она откинулась на подушку. Внутри осталось ощущение пустоты. И ей казалось, она знает причину. Чтобы полностью обрести себя, необходимо порвать с той средой, в которой до сих пор она жила.

Девушка провела рукой по щеке Коррадо и проговорила:

— Давай уедем. Все бросим и начнем жить сначала. На новом месте.

«Бежать… Навсегда оставить дорогих тебе людей и места в надежде где-то найти совсем другое… Какая иллюзия!» — думал Каттани. Здесь или в другом месте для него все равно ничего бы не изменилось.

— Я могу уехать на край света, — сказал он с ноткой грусти, — но моя жажда докопаться до истины, добиться торжества справедливости все равно приведет меня обратно.

Джулия, слегка раздосадованная, повернулась к нему,

— Да перестань ты вечно куда-то спешить, гнаться за призраками. Вместе мы сможем начать новую спокойную жизнь.

— Я тоже когда-то думал, что это возможно. Но меня преследует прошлое. Память о погибших дорогих мне людях велит выполнить свой долг до конца.

Джулия приподнялась, пытаясь найти более убедительные аргументы.

— Я тоже самым жутким образом лишилась матери и отца. Но кто мне их возвратит? Даже если я докопаюсь до правды, добьюсь торжества справедливости, разве может произойти чудо, разве они могут воскреснуть?

— Почему ты не хочешь понять? Война, в которой я участвую, имеет целью не только засадить за решетку нескольких мерзавцев. Это нечто большее. Если не бояться громких слов, можно сказать, что это надежда на то, что цивилизация восторжествует над варварством…

Джулия резко отбросила простыню и встала с постели. Одеваясь, она не вымолвила ни слова. Черты ее лица приобрели жесткость — такого выражения раньше он у нее не видел.

— И ты такой же, как мой дед. У тебя тоже свои законы и правила, которые ты должен соблюдать, — наконец проговорила она.

Падающие из окна отблески заката окрашивали комнату в теплые тона. В этом золотистом свете Каттани смотрел на гордый профиль девушки и внезапно ощутил, как она от него далека.

Когда они вышли, человек, который следовал за ними, стоял, притаившись за выступом стены. Руку он держал под пиджаком, пряча пистолет. Он смотрел, как Коррадо и Джулия приближаются к нему, и был наготове. Нервы у бандита были натянуты, как струна.

Но прежде, чем он успел пошевелиться, страшный удар в висок заставил его без чувств растянуться на земле.

Это полицейский Пастори хватил его по голове рукояткой пистолета.

Чуть позднее, стоя перед помощником прокурора Вентури, этот тип сознался, что получил от Терразини задание застрелить Каттани.

— Адвокат обещал мне тридцать тысяч долларов, — жалобно стенал он, подписывая протокол со своим признанием.

Вентури удовлетворенно потер руки:

— Ну, на этот раз никто не спасет Терразини от ордера на арест!