Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США - [55]

Действительно, как я ни сопротивлялась, он все-таки нацепил на меня пояс…

Я упала в сон, как в колодец, и не помнила ни единого сновидения.

Пятница, 20

Покидая на рассвете возлюбленную, мужчина не должен слишком заботиться о своем наряде.

Не беда, если он небрежно завяжет шнурок от шапки, если прическа и одежда будут у него в беспорядке, пусть даже кафтан сидит на нем косо и криво, — кто в такой час увидит его и осудит?

Когда ранним утром наступает пора расставанья, мужчина должен вести себя красиво. Полный сожаления, он медлит подняться с любовного ложа.

Дама торопит его уйти:

— Уже белый день. Ах-ах, нас увидят!

Мужчина тяжело вздыхает. О, как бы он был счастлив, если б утро никогда не пришло! Сидя на постели, он не спешит натянуть на себя шаровары, но, склонившись к своей подруге, шепчет ей на ушко то, что не успел сказать ночью.

Как будто у него ничего другого и в мыслях нет, а смотришь, тем временем он незаметно завязал на себе пояс…

Сэй-Сёнагон. Записки у изголовья.

Я проснулась оттого, что меня целовали. Комнату наполнял аромат свежесмолотого кофе, и это было очень приятно, и мне не хотелось открывать глаза, чтобы не спугнуть мой сладкий сон.

— Ну никак тебя не добудиться, — возмущенно сказали прямо у моего уха, и глаза пришлось открыть. Это был Кен, умытый и побритый, а на прикроватном столике стоял поднос с кофе, сваренном в турке, единственный тип кофе, который я пью!

— Ты же сказал, что не умеешь варить кофе? — удивилась я.

— Если бы я ждал, когда ты соблаговолишь его сделать, я бы умер от жажды! Вставай немедленно!

Я приподняла голову и посмотрела на Кена.

— А зачем ты оделся? Мы что… не будем снова тренироваться прямо сейчас?

Он застонал.

— Я именно это хотел тебе и предложить полчаса подряд, и расталкивал тебя как мог, но ты была как мертвая!

— Надо же… И ты не попытался воспользоваться моей беззащитностью?

Кен вздохнул.

— Я и об этом думал, но кто тебя знает, что ты устроишь, когда проснешься и обнаружишь, что едва знакомый мужчина сидит на тебе верхом. Я решил не рисковать.

— Ну и совершенно напрасно… Но что уж теперь жалеть о пролитом молоке…

Я приподнялась повыше, чтобы взять чашку с кофе, и тут увидела часы. Издав немыслимый вопль, я вскочила и метнулась в ванную. Кен от неожиданности чуть не выронил кофе.

— Что случилось?

— Ты видишь, который час? У меня в восемь утра собрание. Я опаздываю! И все из-за тебя!

Кен сел на кровать и потер виски.

— Да, что есть, то есть. Но я торжественно обещаю — с сегодняшнего дня мы будем ложиться с петухами. В десять часов — и баиньки. Надо только решить — где.

Я выглянула из ванной, все еще мокрая. Но уже с одним накрашенным глазом.

— Что — где?

Кен поглядел на меня:

— И еще нам нужно подтянуть твой английский язык. Ты иногда говоришь так, что я тебя совершенно не понимаю.

— Я и по-русски так же говорю, — заверила его я. — Это не лечится. Не бери в голову. Это не у меня проблемы с английским, а у тебя. Ты сказал: «Надо решить где». Так по-английски не говорят. Это неполное предложение.

— Это я от тебя заразился! — возмутился Кен. — Что ты из меня сделала за одну ночь! Из уважаемого члена общества, способного без бумажки произнести двухчасовую речь на любую тему, я превратился в косноязычного подростка!

— Зато твой русский начнет улучшаться на глазах, — успокоила я Кена. — Я тебе сегодня же курсы русского языка на компакт-дисках принесу, начнешь слушать в машине, за пару месяцев освоишь разговорный уровень. И мы, занимаясь сексом по-каратистски, одновременно сможем вести разговоры о литературе на русском языке!

Кен улыбнулся.

— Вчера тебе эта идея не казалась такой увлекательной!

— Так это было вчера. Ты меня не путай, ты хотел мне объяснить, что ты имел в виду, когда сказал, что мы должны решить где. Решить что?

— Не что, а где. Тьфу, это прямо бред какой-то. Короче, мы должны определиться, где нам жить. Я предлагаю — у меня, у меня кровать шире.

Я едва не заехала кисточкой в уже хорошо прорисованный глаз.

— Давай поговорим потом, а? Я на собрание опаздываю.

— Нет уж, давай решим сейчас. Я вызову грузовую фирму и к вечеру все твои вещи уже будут у меня. Оставь мне только ключи и документы на жилье.

— Зачем тебе документы?

— Отказаться от ренты! Зачем нам два дома?

Я набрала побольше воздуха.

— А если через два дня мы решим расстаться? Куда мне тогда деваться?

Кен снова вздохнул.

— Я тебе уже говорил вчера вечером, но ты была в таком порыве чувств, что ничего не слышала. Деваться тебе будет некуда, но я обещаю при каждом приступе ненависти ко мне класть тебя в горячую ванну и включать Сида Баррета.

— А если ты решишь, что нам пора расстаться?

— Я куплю тебе новый дом.

Я хотела обидеться, но посмотрела на часы и поняла, что времени не просто нет, а нет совсем. Пора бежать.

— Документы на полке в книжном шкафу, запасные ключи на гвоздике в гараже. Куда мне вечером ехать?

— Дай мне свой рабочий email, я тебе пришлю инструкции. Ну давай, беги, а то с работы выгонят, и уж тут-то я тебя под замок посажу!

— До вечера.

— До вечера. И — спасибо.

— За что?

— За ключи.

Конечно же, я опоздала, хотя летела как угорелая, два раза проскочила на красный свет — впору покупать обновки по анекдоту — «Дорогой, я проехала на красный свет и меня не оштрафовали. На сэкономленные деньги я купила себе шляпку и перчатки», и поставила абсолютный рекорд с начала наблюдения: двадцать пять с половиной минут. И все равно я опоздала. То есть я могла бы успеть, и даже лифт в это утро работал, но я, как всегда, решила взбежать по лестнице, и оказалось, что на третьем этаже не было света, и поэтому мне сначала пришлось шарить в поисках ключей в сумке в полной темноте, а потом наощупь искать замочную скважину. Самое обидное, что как раз на такой случай у меня есть брелок с фонариком, но у него уже два месяца как села батарейка, и я никак ее не поменяю. Сегодня же соберусь с силами и зайду купить батарейки!