Спросите Колорадо: или Кое-что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США - [31]
Он временно отложил любимое увлечение, учится на библиотекаря и работает, мечтая скопить достаточно денег на осуществление дела всей жизни.
Мне нравится его идея скопить деньги, работая библиотекарем. Это говорит о том, что не перевелись еще на земле оптимисты, и вообще делает жизнь веселее. Еще мне нравится его подруга Мария, умнейшее существо, которое я когда-либо встречала, на врожденную жизнестойкость которой, впрочем, неизгладимый отпечаток наложило нелегальное проживание в Америке на протяжении вот уже пяти лет. Гарри не спешит менять ее статус — а вдруг случатся дети?! Он к этому пока не готов.
Остается упомянуть Мей, недавно принятую на работу профессоршу испанского языка на пенсии, единственную у нас американку, говорящую на нескольких языках. Впрочем, назвать ее «американкой» язык не поворачивается. Она достаточно поколесила по свету и отличается от средней американки как каштанковский столяр от плотника. С ней весело и легко, но она работает неполный рабочий день, и мы нечасто с ней пересекаемся. А жаль.
Итак, не успела я усесться за стол, как появилась Жаклин. Она покосилась на меня, прошествовала к столу, поглядела в сегодняшнее расписание и с отчаянием воззрилась на меня.
— Я что, опять все перепутала? Почему ты вышла в утреннюю смену?
Жаклин отличается феноменальной забывчивостью и невниманием к мелочам. Ее стол — вернее, четыре стола, по самые уши забиты всяким хламом, скопившимся за семнадцать лет заведования нашей многострадальной библиотекой. Она — как Анна Ахматова — выше этого хлама. Он ей работать не мешает. Кроме того, она так тонка, что без труда протискивается через образованный грудой старых журналов и ящиков узкий проход к своему столу. Остальные не могут повторить этот подвиг без риска устроить сход бумажной лавины, поэтому Жаклин может не беспокоиться, что кто-то будет рыться в ее бумагах в ее отсутствие. Еще она постоянно забывает вписать в расписание всех сотрудников, а потом — просто от отчаяния — комбинирует всех со всеми: авось, что-нибудь получится. Получается не всегда, и мы никогда не знаем, чего ждать от расписания. То есть от Жаклин.
— Нет, с расписанием все в порядке. Я просто… (Что бы такое соврать поправдоподобнее? А!) — У меня дома Интернет почему-то валится сегодня, а мне срочно надо было считать почту, — радостно выпалила я, но заметив отсутствие энтузиазма на лице у начальства (читать личную почту на работе — по-видимому, не самое лучшее времяпровождение), скромно добавила: — И еще я хотела в последний раз проглядеть написанную статью о нашей библиотеке, прежде чем отправлять в газету «С Востока на Запад»… Свежим взглядом, так сказать…
Последовал более благосклонный кивок, и начальство успокоилось.
Тут я заметила, что всегда выглядящая нестандартно Жаклин сегодня превзошла сама себя: фиолетовый кожаный пиджак, фиолетовая кашемировая водолазка, фиолетовая в клетку расклешенная шерстяная юбка до пят, из-под которой выглядывают… полосатые фиолетовые носки? Гетры? Фиолетовые туфли с металлическими пряжками и квадратными каблуками (мечта любого средневекового бюргера!) и украшенные фиолетовыми камушками брошки-бабочки повсюду.
— Вау! — ну удержалась я. — Жаклин, это действительно прямо-таки «Deep Purple» с нами!
Жаклин расплылась в благодарной улыбке: — Я была уверена, что тебе понравится.
Еще бы она не была уверена!
Я взялась читать почту. Но не тут-то было. Жаклин неслышно подошла и уставилась в экран.
— Что случилось? — спросила я.
— Ты занята? — спросила начальница. — У меня есть для тебя задание.
У нее всегда есть в запасе задание для меня.
— Нам прислали вопрос. Нужен источник цитаты Ленина: «Дайте мне двадцать четыре буквы, и я завоюю мир!»
Я поперхнулась и закашлялась.
— Во-первых, это не Ленин.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво прищурилась Жаклин.
— Да уж знаю! И стиль совершенно не ленинский, скорее уж Карло-Марксовый: «Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей»… И почему двадцать четыре буквы? А кому потребовалась эта цитата? И зачем?
Жаклин уклончиво пожала плечами:
— Потребовалась.
Это означало, что больше никакой информации мне не перепадет. Пришлось довольствоваться малым.
Зато через пятнадцать минут рыскания по Интернету я стала обладательницей интереснейшего набора разнообразных цитат о завоевании мира.
Тут был и Наполеон, требовавший для осуществления сей миссии русских казаков; Фидель Кастро, довольствовавшийся батальоном десантников; а вот кайзеру Вильгельму для завоевания мира нужны были женщины, любящие пиво.
Ближе всех к имеющейся цитате подошли папа Пий Девятый и Карл Маркс — обоим требовался печатный станок. Я в последний раз забросила невод — и вот она цитата: «Дайте мне 26 свинцовых солдат (наборных литер), и я завоюю мир». Автор неизвестный, хотя приписывалась она в разное время кому придется. Теперь вот и Ленина постигла эта же участь. А все-таки интересно, откуда взялись 24 буквы?
К сожалению, мы этого никогда не узнаем. Это одна из вековых библиотечных тайн, и число им легион. Я помню, как моя мама-библиотекарь со смехом рассказывала о незадачливом читателе, во времена ее практиканства искавшем в библиотеке книжку «Иммунитет уходит в море». Подлинным названием было «Алитет уходит в горы» — маме тогда повезло, она знала правильный ответ…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить. Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться. Рассказанная с двух точек зрения — сына и матери — история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека. Роман — финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер. На русском языке публикуется впервые.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Виржини Гримальди с присущей ей чуткостью и душевным теплом рассказывает историю трех женщин. Историю о том, что, какой бы страшной беда ни была, выход есть всегда. И очень важно не забывать об этом. Анне тридцать семь. Работая с утра до ночи, она пытается свести концы с концами и поднять двух дочерей. На личном счастье она давно поставила крест. Хлое семнадцать. Когда-то прилежная ученица с большой мечтой, она забросила лицей, решив отказаться от планов на будущее и работать, чтобы хоть как-то помочь маме. Лили двенадцать.