Ни про континент, ни про мир, в котором живу, особо ничего не помню. Да вообще ничего не помню, если говорить откровенно.
Читать, однако, могу на двух языках, и оба ощущаю родными. Загадочно... Возможно, и два языка не предел, просто в сети навскидку больше ничего не попалось.
По всем признакам, я – обычный православный священник. Хотя и чувствую некую чужеродность в этой ипостаси.
Сайт ближайшего Центра Психического Здоровья, который находится в мегаполисе примерно в двухстах милях от меня, чётко указывает как минимум четыре варианта моего сегодняшнего состояния.
Вначале возникает мысль поехать проконсультироваться, но потом, проанализировав по открытым данным режим данного учреждения, мысль эту отклоняю: учреждение зарытого типа, с принудительной изоляцией пациентов. Первый вариант моего диагноза, навскидку, в качестве одного из составляющих имеет именно расщепление личности: это когда... В общем, как раз обо мне.
Интересно.
Пролазив по сети ещё около часа, ловлю себя на том, что стресса не ощущаю категорически. На заднем фоне мышления плещется мысль, что контроль своей психики – это прежде всего подготовка. Личная подготовка.
Мысль звучит логично, для священника тоже вполне уместна. Каким бы неразвитым ни было это тело, о своём мозге пока ничего плохого сказать не могу. Особенно с учётом действий в условиях потери памяти. Скорость обработки информации за единицу времени меня сейчас устраивает.
К концу часа, сам собой составляется план действий, который к своему удивлению, зачем-то набрасываю на листе бумаги понятными мне символами, не относящимися ни к одному из двух языков, которые я распознаю как родные.
Первое. Попытаться от третьего лица выяснить, кто же я всё-таки есть. Не привлекая лишнего внимания психиатров и не рискуя принудительным ограничением свободы. Вторым пунктом плана нужно выяснить, есть ли у меня какие-то действующие обязательства, долги либо незавершенные дела, от которых зависит безопасность других людей либо моя репутация.
И третьим, последним пунктом является подтягивание личной компетенции в деле, которым занимаюсь. Что-то мне кажется, одной мышечной памяти будет мало, чтоб не «слететь» с должности батюшки.
Впрочем, прислушавшись к себе, замечаю, что ни негатива, ни эйфории в адрес текущего рода занятий не испытываю. Не место красит человека. Возможно, даже на этой ступеньке социальной пирамиды можно принести не меньше пользы, чем иной медцентр в мегаполисе.
Всё от Человека зависит.
Во исполнение первого пункта, для начала устраиваю внимательный осмотр письменного стола, за которым сижу. Из самого верхнего ящика извлекаю документы: паспорт, водительские права, акт на участок земли, акт на дом, в котором нахожусь... Изучаю документы пять минут, ясности не появляется. Ну хорошо, пусть я Сергей Сергеевич Орехов, фотография совпадает, и домом с участком владею лично, на всех законных основаниях. Приятно.
Но как я попал в священники?
Во втором ящике стола нахожу что-то, напоминающее магнитные ключи, но пока не могу вспомнить, откуда они.
Там же обнаруживаю свидетельство о смерти, выданное на имя женщины с моей фамилией, имя которой мне ни о чём не говорит. Под свидетельством о смерти, нахожу свидетельство о браке между мной и этой же женщиной.
Получается, я вдовец? Свидетельству о смерти около пяти месяцев. Судя по отсутствию каких-либо ещё документов по теме, детей у нас в браке не было. Память опять молчит, но моя память сегодня не аргумент. Впрочем, дети должны оставлять какие-то следы в виде одежды, игрушек, мелочей; таких следов в доме тоже нет.
В третьем ящике стола нахожу Указ по епархии о назначении священника Орехова, то есть меня, настоятелем Никольского храма в ауле с названием, которое лично мне ничего не говорит. По геолокации, нахожусь именно в этом ауле.
Некоторое время изучаю и осмысливаю находки, а дальше погружаюсь в сеть и подтягиваю теорию, пытаясь обнаружить любые нестыковки своего статуса (священник) и имеющихся у меня характеристик.
Заодно пытаюсь понять, как на законных основаниях избавиться от бороды и длинных волос.
Борода оказывается нужной, более того - обязательной. Но мне никто не мешает привести её в более пристойный вид, что и делаю. Аккуратно подстригаю на более модный манер, облегчающий уход за ней и выглядящий более стильно. Теперь, на меня из зеркала смотрит излишне худоватый, но стройный и подвижный мужчина слегка за тридцать. Волосы, как на мой вкус, явно длинноваты, но не выбиваются из образа своеобразной стильной причёски. И если переодеться в мирское, меня вообще будет не отличить от обычного человека.
Интересно: почему-то в первое мгновение, мирское чуть не назвал гражданкой. Запомним для последующего анализа, когда информации накопится чуть больше, чем текущий ноль.
Попутно решаю посмотреть телевизор, который и включаю. Попадаю на новости. Сразу настораживает, что они почему-то идут под музыку.
А ведь это далеко не так безобидно, как кажется. На самом деле, ещё на заре папства, святая мать наша, католическая церковь, специально вводила орган в богослужения именно для того, чтоб снизить критичность восприятия реальности прихожанами. Проводились даже исследования, которые, впрочем, не афишировались.
