Спойлеры - [16]
Я – Симашовой в личку: Кать, ты где? Обиделась? Даже комменты не пишешь.
Сима: Я в Горном, связь плохая.
В Горном, да. Все понятно. Понятно даже с кем. Пора и мне в Турцию с родичами валить. С родичами, бр-р, ы-ы-ы, а-а-а.
Онлайн. Дай, думаю, почитаю «Евгения Онегина», потроллю старика Пушкина… А он, блин, сам там всех потроллил знатно. Чо писать про Онегина, теперь не знаю.
Может, хоть это станет для вас ценной инфой: Онегину в начале романа было восемнадцать, Татьяне, когда они встретились, семнадцать. Короче, чувачки были примерно такие же, как мы, – любовь-морковь, все дела, кто влюблен, а кто не очень.
И вообще, как можно другана на дуэли застрелить? Отказываюсь я такое вообще понимать. Я тут гуглил этого, как его, Вайля-Гениса, они пишут, что ОЕ – вообще-то грустное произведение, чуть ли не Шекспир. Кровь, убийство, тревожные видения, разрушенные романы, разбитые сердца, неравные браки с пенсами. На сегодня все.
Офлайн. Чего еще вы от меня хотите? Читали все сто лет еще тому назад, и лишь Захар Табашников, придурок, читает Пушкина в июле и влюблен. Влюблен???
Лайков – 0.
Печень: Чо за дела, бро? Я уже настроился на длинное познавательное читалово, а ты халявишь? Мало букаф, пиши есчо.
Печень: Блин, Сима в Горном, Булкина в летней школе. Ничо не постят, и ты туда же?
Печень: А, сорян, вижу, где ты. И как оно там?
Я: Да как. С родителями. С телефона много не попишешь.
Печень: Крепись, чувак. Там чо, в натуре в «Евгении Онегине» нескольких глав не хватает? Или я качнул чот не то?
Сердечко под комментом Стаса от О. Л.
Офлайн. Все мысли про Симашову. Черт, я же люблю информатику. Почему я не тот ботан, который может понравиться Симашовой? Потому что я просто ботан, но не тот.
Тут реально скучно. Тусим либо возле бассейна в гостинице, либо на пляже. Где-то там опять произошла авария с туристами, мом решила на экскурсии не ездить. Жру всякую маракуйю. Читаю Чехова. Чувствую себя Грибоедовым в Персии – жарко и тоскливо. Отец взял ноут, даст ли в сети посидеть?
Через три дня наши мне на стену всякого понавесили: мол, а где же наш Табачок, а почему ничего не пишет?
А хрен вам.
А Табачок – врозь.
Симашова, главное, как ни в чем не бывало: «Тусим с родителями в Горном». И уведомления про ее фотки – блям, блям, блям, задолбали уже. Ботан, с ботаном, опять с ботаном. Ботан на сплаве, ботан на рыбалке. Тьфу. Закрыли тему.
Стоп, что тут ей Пирожникова пишет? «Парень ничо так. Брат?». И сердечко от Симы. Брат??? Стильный ботан – это брат??? Не знаю ни про какого брата у Симашовой.
Еще до фига дней в этой Турции сидеть. Ридер, хоть и бэушный, но норм, прям жизнь спасает. Но тот лучше был.
Онлайн, снова онлайн!
Добрался до ноута. Пьеса Чехова «Бомбануло» – ой, простите, «Дядя Ваня». Четыре пьесы Антона Палыча прочел, и каждую можно так назвать. А вообще, это как бы такой сериал: все трут за жизнь, и никто ничего толком не делает, а даже если кто и делает, то не у каждого это хорошо заканчивается. Нина Заречная, например. Хотела стать актрисой – стала. Я, если честно, думал, что она утопится, раз вокруг озера ходила, но почему-то застрелился Константин. Типа его мать не любила, денег не давала, никто не понимал, и Нина-чайка любит негодяя Тригорина. Норм жизненная позиция у чувака, чо. Я погуглил – так-то ему 25 лет было, пора бы уже самому бабосы поднимать, а не сидеть в имении. Но они все там у Чехова такие, кроме, пожалуй, Лопахина. Они все как… Обломов.
Да и сам Чехов вот что написал: «… учатся плохо (ха-ха, актуально, в натуре про нас), серьезно ничего не читают (исправляюсь, прям сам в шоке), ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало (да как бы совсем ничего, только Печень в Фэйсе). Все серьезны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют (да уже и с этим не парятся, Палыч, – теперь вообще говорят о всякой хрени, ты ещё их инсту не видел)… И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим». Как про нас, короче, ну, про нынешних. Лет стописят прошло, как он эти пьесы написал, еще столько же в запасе – может, мы еще и изменимся. Прости нас, доктор Че… Кстати, вы знали, что Чехов доктором реально был?
Там у него эти все только и говорят – мол, мы-то вот мучаемся (нормально так мучаются, деньги все свои, наследства прощелкали и теперь страдают), но лет через двести-триста все будут прекрасны и счастливы. И в каждой пьесе омманипадмехум: «Надо работать! Работать!» И у одних там: «В Москву! В Москву!»
Короче, вот вам спойлеры сразу всех четырех серий.
– «Дядя Ваня»: всю жизнь работает чувак на гениального профессора, а когда тот приезжает в деревню насовсем – ах, он нифига не гениальный! Надо его застрелить, ибо я на него горбатился, а он еще поместье продать хочет! Раз застрелить не получилось, пусть валит. А мы будем дальше работать. Жизни-то все равно нет.
– «Три сестры»: история про то, как хотеть уехать в Москву, да так в нее и не уехать. Сидеть вздыхать, что уйдут солдаты из города – и жизнь кончена. То есть вся жизнь – это туса с офицерами??? WTF??? Правда, что ли, так тетки при Чехове жили? Там одной 24 года, и она говорит, что старая и сморщенная женщина. Решили тетки, что им надо работать. Работают – опять всё не слава богу, труд не в кайф. А еще их какая-то Наташа из дома выперла. Обломов снова, чо: лучше пять раз быть обманутым, чем взять процесс в свои руки и всё разрулить в свою пользу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
Повесть «Федоскины каникулы» рассказывает о белорусской деревне, о труде лесовода, о подростках, приобщающихся к работе взрослых.
Рассказы о нелегкой жизни детей в годы Великой Отечественной войны, об их помощи нашим воинам.Содержание:«Однофамильцы»«Вовка с ничейной полосы»«Федька хочет быть летчиком»«Фабричная труба».
Света открыта миру и не ждет от людей плохого, пусть они порой занимаются странными вещами и их бывает трудно понять. Катя непроницаема и ни на кого не похожа, она словно из другого мира и притягательна для Светы именно своей инаковостью. Ее хочется защищать, помогать ей и быть настоящим другом. И Света без колебаний ступает на дорожку в чужой мир, но ее безоглядную доверчивость встречают там враждебно и страшно. И дело вовсе не в том, что колдовской камень-шаролунник, попавший Кате в руки, все знает про человека… Повесть «Изо» заняла в 2018 году первое место на «Книгуру» – крупнейшем конкурсе детской и подростковой литературы на русском языке, где победителя выбирают сами читатели.
Одиночная кругосветка – давняя мечта Якоба Беккера. Ну и что, что ему тринадцать! Смогла же Лаура Деккер в свои шестнадцать. И он сможет, надо только научиться ходить под парусом. Записаться в секцию легко. А вот заниматься… Оказывается яхтсмены не сразу выходят в открытое море, сначала надо запомнить кучу правил. Да ещё постоянно меняются тренеры, попробуй тут научись. А если у тебя к тому же проблемы с общением, или проблемы с устной речью, или то и другое вместе – дело еще усложняется…
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.