Способы создания миров - [41]

Шрифт
Интервал

Боóльшим уважением, чем полезность или правдоподобие, в качестве определения истины пользуется когерентность, интерпретируемая различными способами, но всегда требующая непротиворечивости. Проблемы здесь также были огромны. Но классическое и пугающее возражение, заключающееся в том, что для любой когерентной мировой версии имеются одинаково когерентные конфликтующие версии, ослабевает, когда мы готовы принять обе конфликтующие версии как истинные. Трудность установления корреляции между внутренней когерентностью и внешним соответствием уменьшается, когда самое различие между 'внутренним' и 'внешним' ставится под вопрос. По мере того, как ослабевает различие между конвенцией и содержанием — между тем, что говорится, и тем, как это говорится, соответствие между версией и миром теряет свою независимость от таких признаков версий как когерентность. Конечно, когерентность, как бы она ни была определена, скорее не достаточна для истины, а действует совместно с суждениями начального правдоподобия в наших усилиях определить истину.[111] Но по крайней мере — и это третье из соображений, упомянутых в начале раздела — когерентность и другие так называемые внутренние признаки версий более не отвергаются как критерии проверки истины.

Итак, достаточно этого беглого представления истины и ее отношений с компаньонами и конкурентами. Теперь рассмотрим некоторые ясные случаи, где мы со значительным доверием и постоянством судим о правильности того, что не является ни истиной, ни ложью.

4. Правдивость и валидность

Среди наиболее явных и четких стандартов правильности — стандарты валидности дедуктивного аргумента. Валидность, конечно, отлична от истины в том, что посылки и выводы валидного (имеющего силу) аргумента могут быть ложны. Валидность состоит в соответствии с правилами вывода — правилами, которые кодируют дедуктивную практику в принятии или отклонении определенных выводов.[112] Хотя дедуктивная валидность и отличается от истины, все же в целом она не независима от нее, но так связывает утверждения, что имеющий силу вывод из истинных посылок дает истинные заключения. Действительно, первичная функция имеющего силу вывода должна связать истины с истинами. Кроме того, валидность — не единственное требование к правильному дедуктивному аргументу. Дедуктивный аргумент правилен в более полном смысле только тогда, когда посылки истинны, а выводы имеют силу. Таким образом, правильность дедуктивного аргумента, привлекая валидность, все же близко связана с истиной.

Теперь рассмотрим индуктивную валидность. Здесь также не требуется ни истины посылок, ни истины заключения; индуктивная, как и дедуктивная валидность состоит из соответствия с принципами, которые кодируют практику. Но индуктивная валидность на один шаг дальше от истины, чем дедуктивная, поскольку имеющий силу индуктивный вывод из истинных посылок не дает истинного заключения.

С другой стороны, в то время как индуктивная правильность, подобно дедуктивной правильности, требует истины посылок также, как и валидности, она также требует большего.[113] Прежде всего, правильный индуктивный аргумент должен быть основан не только на истинных посылках, но и на всех доступных подлинных очевидных свидетельствах. Индуктивный аргумент от положительных случаев гипотезы не является правильным, если отрицательные случаи опущены; все исследованные случаи должны быть приняты во внимание. На дедуктивный аргумент не накладывается никакое параллельное требование — он является правильным, если валидно следует из любых истинных посылок, даже неполных.

Однако индуктивная правильность не полностью характеризуется как индуктивная валидность плюс использование всех исследованных случаев. Если все исследованные случаи были исследованы ранее 1977 года, то аргумент, что все случаи вообще будут исследованы ранее 1977 года, тем не менее индуктивно неправилен; и даже если все исследованные изумруды были зиними, тем не менее индуктивный аргумент в пользу гипотезы, что все изумруды являются зиними, неправилен. Индуктивная правильность требует, чтобы и утверждения очевидности, и гипотеза были представлены в терминах 'подлинных' или 'естественных' родов — или, в моей терминологии, в терминах отображаемых (projectible) предикатов подобно «зеленый» и «синий» скорее, чем в терминах неотображаемых предикаты подобно «зиний» и «селеный». Без такого ограничения всегда могли бы быть найдены правильные индуктивные аргументы, дающие бесчисленные противоречивые заключения: что все изумруды являются зелеными, зиними, золтыми и т. д.

Итак, индуктивная правильность требует, чтобы аргумент вытекал из посылок, состоящих из всех истинных сообщений об исследованных случаях в терминах отображаемых предикатов. Таким образом, индуктивная правильность, при сохранении требования истины посылок, выдвигает и серьезные дополнительные требования. И хотя мы надеемся посредством индуктивного аргумента достичь истины, индуктивная правильность, в отличие от дедуктивной, не гарантирует истину. Дедуктивный аргумент неправилен, а его выводы не валидны, если он приходит к ложному заключению из истинных посылок, но индуктивный аргумент, который валиден и правилен во всех отношениях, может все же прийти к ложному заключению из истинных посылок. Это коренное различие вдохновило некоторые неистовые и бесполезные попытки оправдать индукцию, показав, что правильная индукция будет всегда (или в большинстве случаев) давать истинные заключения. Любое выполнимое обоснование индукции скорее должно показать, что правила вывода кодируют индуктивную практику — то есть осуществить взаимное регулирование между правилами и практикой — и различать отображаемые предикаты или индуктивно правильные категории от других.


Рекомендуем почитать
Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.


Аристотелевская физика в афинском неоплатонизме

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чувства и вещи

Писатель Евг. Богат рассказывает о мыслях и чувствах рабочих и инженеров, создающих «думающие» машины, о том, как отражается соприкосновение с «чудом» — новейшей техникой на внутреннем мире нашего современника. Достижения научно-технической революции в условиях социалистического общества обогащают личность, способствуют гармоническому ее развитию.Книга «Чувства и вещи» воюет с мещанско-потребительским отношением к жизни, зовет к углубленному пониманию моральной ответственности перед обществом.


25 ключевых книг по философии

От Платона и Аристотеля до Бергсона и Хайдеггера — вот пространство этой книги, созданное интуицией и вкусом Реми Хесса, построившего собственную версию Всемирной Академии. Ее двери распахнуты для всех жаждущих окунуться в мир парадоксальных идей, мудрой поэзии и мыслительной мощи бытия.http://fb2.traumlibrary.net.


Разрушающий и созидающий миры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.