Сплетни и K-pop - [84]

Шрифт
Интервал

— Да, расскажи мне об этом.

— Я всегда задавался вопросом, было ли ей тяжело, когда ты пришла и сразу же стала готовиться к дебюту. Если честно, я был сильно шокирован, когда Сохен сказала мне это. Некоторые люди тренируются годами и никогда не дебютируют. Это похоже на худший страх каждого трейни.

Воспоминание о нашей первой фотосессии случайно всплыло у меня в голове. Я съежилась, вспомнив, как просто стояла там, совершенно ничего не замечая, думая, что каким-то образом заслуживаю быть главной певицей так же сильно, как и она.

— И не было похоже на то, что я пыталась облегчить ей жизнь… — сказала я себе под нос.

— Хм?

— Ничего, — вздохнула я. Чем больше я думала о том, насколько несговорчивой я была последние несколько месяцев, тем больше у меня начинало возникать это странное чувство, как будто кто-то выдернул у меня пробку и вся вода из ванны вытекла.

— В любом случае, — сказал Чжун, подбрасывая баскетбольный мяч по дуге в воздух, так, что он опустился обратно в подстаканник. — Нам лучше убраться отсюда, пока не стало слишком поздно, да?

— Да… Думаю, я вернусь пешком.

— Ты уверена?

— Да, мне нужно кое-что обдумать.

— Хорошо.

Когда я вышла из машины, Чжун опустил стекло со стороны пассажира.

— Эй. Спасибо, что извинилась, это очень много значит.

Я наклонилась, чтобы видеть его лицо через окно.

— Да, конечно. Спасибо, что больше не злишься на меня.

— Нет, я не могу злиться на тебя, — сказал он. — Увидимся завтра на большой сцене.

— Да… увидимся.



05.22

РАЗДЕЛ: ОБЪЯВЛЕНИЕ

Беру перерыв

На прошлой неделе пользователи сети завалили Naver жалобами на мой блог в попытке закрыть его, и это сработало — мне запретили публиковать посты после моего взрывного обзора M! Countdown. Сообщение было настолько взрывоопасным, что некоторые даже пошли еще дальше, отправив мне письма с ненавистью и угрозами расправы. Я не буду лгать: это была ужасная неделя, но, к счастью, эти сообщения были в меньшинстве. Многие из моих давних читателей тоже писали, и они помогли мне понять некоторые вещи.


Вот они.


Раньше я была влюблена в К-pop, но потом у нас произошел неприятный разрыв. Вместо того чтобы жить дальше, я решила, что если у меня не будет K-pop, то ни у кого его не будет. Поэтому я сделала то, что делают озлобленные бывшие: я нашла способы вывалять это в грязи. Не буду врать, какое-то время мне было хорошо, но так далеко можно зайти только с бывшим. В конце концов, такие люди срываются — так и произошло.

Так же, как и в этом блоге, за K-pop стоят реальные люди, и они не заслуживают того, чтобы их терроризировали. Вы можете счесть это утверждение смехотворным, учитывая, что мой сенсационный пост был началом всего этого. Или вам может показаться ироничным, что я вдруг забочусь об айдолах только тогда, когда на кону моя собственная шкура. Вы можете даже подумать, что я заслуживаю того, что получила. Все, что я могу сказать: этот инцидент разбудил меня, и я сожалею, что позволила всему докатиться до такого, прежде чем осознала свои ошибки.


И что теперь?


Я не совсем уверена, каков ответ на этот вопрос, но какое-то время я не буду делать свои обычные ежедневные посты. Я прекращаю нести чушь и язвить, чтобы сказать, что я вас слышу. Я нарушила правила, написанные мелким шрифтом на Naver, но также и неписаные между вами и мной, мои дорогие читатели. Вы злитесь, и мне нужно придумать что-то новое.


+V+


КОММЕНТАРИИ

Заблокировано

Четырнадцать

Наша гримерка была похожа на бетонную гробницу, из-за которой запросто могла развиться клаустрофобия. Я ожидала, что закулисная зона на The Dream Concert будет роскошным местом, полным кожаной мебели и ведер с шампанским, но я сильно ошибалась. Сегодня стадион Чемпионата мира в Сеуле был превращен в феерическую К-pop палузу[48], где все развлекательные компании играли по правилам и позволяли своим айдолам делить одну сцену. Каждый второй день в году стадион использовался для профессиональных футбольных матчей, так что «за кулисами» была просто куча бетонных комнат, соединенных одним большим подземным туннелем (я даже слышала, что гримерка MSB на самом деле была переоборудованной раздевалкой). Чем ближе вы подходили к сцене, тем более известные группы там были размещены. Где-то гораздо ближе к сцене были такие группы, как Ruby-Red, 6IXA и G2K. Конечно, мы были так далеко от сцены, как только возможно.

Я прислонилась к стене, слегка потягиваясь, в то время как Юри и Саыль поправляли макияж, сидя на стульях позади меня. Хаян все время нервно расхаживала, время от времени начиная и заканчивая хореографию, а Ария просто сидела в кресле, скрестив ноги, наблюдая, как ее стопа медленно поднималась и опускалась. Толпа над нами скандировала и топала ногами так громко, что мы могли слышать их через трибуны, бетон, потолок, вплоть до нашей комнаты. Единственное, о чем я могла думать, так это о том, что любой из них может быть анти.

— Наватта! — произнес голос, грубый, как кошачий язык.

Сохен стояла в дверном проеме, положив одну руку на бедро, а другую держа в воздухе, как будто она держала невидимое серебряное блюдо. Она была накрашена, ее косички были завиты в идеальные локоны, и на ней была бледно-розовая юбка с оборками, такими пышными, что она едва могла протиснуться в дверной проем. Она выглядела как настоящая знаменитость. Глупая мысль, ведь она


Рекомендуем почитать
Аллегро пастель

В Германии стоит аномально жаркая весна 2018 года. Тане Арнхайм – главной героине новой книги Лейфа Рандта (род. 1983) – через несколько недель исполняется тридцать лет. Ее дебютный роман стал культовым; она смотрит в окно на берлинский парк «Заячья пустошь» и ждет огненных идей для новой книги. Ее друг, успешный веб-дизайнер Жером Даймлер, живет в Майнтале под Франкфуртом в родительском бунгало и старается осознать свою жизнь как духовный путь. Их дистанционные отношения кажутся безупречными. С помощью слов и изображений они поддерживают постоянную связь и по выходным иногда навещают друг друга в своих разных мирах.


Меня зовут Сол

У героини романа красивое имя — Солмарина (сокращенно — Сол), что означает «морская соль». Ей всего лишь тринадцать лет, но она единственная заботится о младшей сестренке, потому что их мать-алкоголичка не в состоянии этого делать. Сол убила своего отчима. Сознательно и жестоко. А потом они с сестрой сбежали, чтобы начать новую жизнь… в лесу. Роман шотландского писателя посвящен актуальной теме — семейному насилию над детьми. Иногда, когда жизнь ребенка становится похожей на кромешный ад, его сердце может превратиться в кусок льда.


Истории из жизни петербургских гидов. Правдивые и не очень

Книга Р.А. Курбангалеевой и Н.А. Хрусталевой «Истории из жизни петербургских гидов / Правдивые и не очень» посвящена проблемам международного туризма. Авторы, имеющие большой опыт работы с немецкоязычными туристами, рассказывают различные, в том числе забавные истории из своей жизни, связанные с их деятельностью. Речь идет о знаниях и навыках, необходимых гидам-переводчикам, об особенностях проведения экскурсий в Санкт-Петербурге, о ментальности немцев, австрийцев и швейцарцев. Рассматриваются перспективы и возможные трудности международного туризма.


Пёсья матерь

Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.


Найденные ветви

После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.


Манчестерский дневник

Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.