Сплетни и K-pop - [81]

— Что произошло между вами двумя, сонсэнним? — тихо спросила Ария.

— Мы вместе записали альбом. Но он был обычный. Продюсеры решили, что он недостаточно хорош, и поэтому его вообще не выпустили, — сказала она, пожимая плечами. — Что касается меня, то через некоторое время я перестала продавать альбомы. Может быть, чуточку там-тут, comme ci comme ça, но никто больше не помнил Сори Тэ. И тогда я начала преподавать. Это хорошая жизнь, — пояснила она, подняв ладони вверх, — пожалуйста, поймите. Но фанатов больше нет, и поэтому я перестала петь. — Голос Сори чуть дрогнул, но она продолжила: — А Енджа? Она нашла другого партнера — на самом деле их было трое.

— Starlite, — сказала Ария. Теперь она пристально смотрела на Сори, словно завороженная.

— Верно. — Сори кивнула. — Название ее группы — Starlite. Одна из самых первых К-pop групп.

Я удивленно подняла брови, глядя на Сори: я понятия не имела, что история К-pop уходила так далеко.

— Вместе они продали гораздо больше альбомов, чем я, — задумчиво сказала она. — На самом деле, Starlite все еще гастролирует годы спустя.

— Но вы же легенда, — сказала я, не желая, чтобы на этом история закончилась. Как могли Сори игнорировать все эти годы, когда она была на вершине?

— Да, легенда. Но чего это стоит? Разве я все еще пою для людей — то, что я так люблю? Нет. — Она с горечью выплюнула «нет», как будто у нее во рту было что-то гнилое.

Закончив свой рассказ, Сори положила руки на колени и перевела взгляд на нас. Все, что я могла делать, — это смотреть, как мои колени стучат друг о друга. Ей не нужно было объяснять: было очевидно, что я была Сори в ее истории, девушкой, которая так гордилась тем, что ей суждено работать в одиночку до конца своей жизни… или же никогда больше не работать. Я взглянула на Арию, чтобы посмотреть, о чем она думает, и удивилась, обнаружив, что она плачет.

В студии воцарилась мертвая тишина, когда Сори еще немного позволила своей истории осесть в наших головах, а затем она заговорила снова:

— Вы двое такие трудолюбивые, вы так упорно боретесь за эту роль. Я вижу это, потому что внутри меня тоже идет борьба. — Она держалась за грудь, прямо над сердцем. — Вы не знаете другого пути, пение — это то, что вы есть.

Сори наклонилась к нам и взяла наши подбородки в ладони, так что нам пришлось посмотреть на нее снизу вверх.

— Но вы не должны позволять борьбе мешать всему, ради чего вы так усердно работаете. Если вы хотите добиться успеха в своем искусстве, вы двое должны ладить друг с другом, понимаете? — Ее губы были плотно сжаты, а взгляд был мрачно-серьезным. Это было почти так, как если бы она разговаривала сама с собой, будучи моложе. — Завтра на вас будет смотреть так много глаз. Не только фанаты, но и Юри, Хаян и Саыль. Они тоже смотрят на вас снизу вверх. Я возлагаю на вас большую ответственность. И вы знаете, почему я назначаю вас обеих лидерами? — спросила она.

Мы с Арией молча покачали головами.

— Потому что я знаю, что вы сильные, — сказала она, отвечая на собственный вопрос. — Помните, что я говорю: внутри вас есть сила, но вы должны знать, как ею пользоваться. Это единственный способ пережить завтрашний день.

Сори в конце концов отпустила нас, и я спустилась на второй этаж, не зная, куда идти. Я оказалась в общей зоне, ища хоть какое-то отвлечение, когда лифт со звоном открылся, и MSB и их окружение выгрузились в вестибюле. Все парни были одеты в одинаковые костюмы из красного бархата: они выглядели как человеческие версии тех коробок с конфетами в форме сердца на День Святого Валентина.

Последним из лифта вышел Чжун. Это был первый раз, когда я увидела его лично после M! Countdown, который был целую неделю назад, и я помчалась за ним, желая поймать его до того, как он переступит порог крыла для мальчиков.

— Чжун, привет! — позвала я.

Он остановился спиной ко мне, его плечи приподнялись, а затем опустились, когда он вздохнул.

— Привет, — выдохнул он, поворачиваясь ко мне лицом.

— Я искала тебя повсюду. Я хотела объяснить, что произошло на M! Countdown.

— Давай не здесь, посреди всего этого? — Чжун съежился в костюме так, что воротник почти касался ушей.

— Эм, конечно. Извини.

— Все в порядке, — сказал он, осматриваясь. — Я просто не думаю, что это хорошая идея, чтобы нас видели вместе.

Он был прав: все до сих пор говорили о нас. И не только другие ребята в академии, но и все ток-шоу, радиостанции и весь южнокорейский Интернет не могли думать ни о чем, кроме нас с Чжуном. Такое чувство, будто он появлялся на каждом ток-шоу в стране, просто чтобы убедить мир, что он не встречается со мной. (Потому что, боже упаси, чтобы такой знаменитый человек, как Чжун, встречался с таким ничтожеством, как я.)

— Тогда мы можем куда-нибудь пойти? — спросила я. — И поговорить?

Чжун фыркнул и потянул за черный атласный галстук-бабочку на шее.

— Да… Хорошо, встретимся в гараже в десять. Мне нужно переодеться, этот галстук-бабочка убивает меня.

— Договорились.

Солнечный свет все еще пробивался сквозь бетонные колонны в гараже, хотя было уже поздно. Я с тревогой расхаживала вокруг одной из них, круг за кругом, и водила кончиками пальцев по теплому бетону, ожидая, когда появится Чжун.