Список ликвидатора - [30]

– Прошу в мои апартаменты! – пригласил он оперов.

Те снова переглянулись и пошли за странным человеком вдоль заставленных пачками книг стен. В конце коридора, справа и слева, находились две двери.

– Там живет Зинка! – указал инвалид на левую. – А тут я! – И, повернув направо, он вкатился в свою комнату. Оперы последовали за ним.

Когда они шагнули внутрь, то увидели, что от пола до потолка хозяйские «апартаменты» увешаны аляповатыми пейзажами в самодельных рамах.

«Ну и мазня!» – одновременно подумали Жуков и Папалаев.

– Располагайтесь! – сказал инвалид.

Однако где именно располагаться, он не уточнил. За исключением узкого прохода к стоявшему у противоположной стены письменному столу, вся она была завалена какими-то бумагами, графиками и тетрадями.

– Это мои труды! – с гордостью сказал хозяин. – Сейчас я вам о них расскажу…

– Погодите, – перебил его Жуков. – Вначале скажите, как же вас зовут?

Мужчина замялся и нехотя ответил:

– Вообще-то она права, по паспорту я Василий. Однако родители, назвавшие меня этим неплохим в общем-то именем, и понятия не имели о моем жизненном предназначении… – Тут хозяин замолчал и загадочно посмотрел куда-то сквозь стену в одному ему ведомую даль.

– А какое у вас предназначение? – спросил Папалаев.

Инвалид подбоченился и очень серьезно ответил:

– Я должен сделать этот мир гармоничней и счастливей. А мой идеал человека – великий художник и мыслитель древности Леонардо да Винчи. И поэтому я сам назвал себя в честь него. И теперь я – Леонардо Бочкин.

Папалаев чуть не прыснул со смеху, но Жуков сдавил его локоть и, обращаясь к хозяину, уважительно сказал:

– Вы поступили абсолютно правильно. Если кто-то чувствует в себе определенное предназначение, то должен ему следовать, чтобы, так сказать… ну… содействовать… в смысле… соответствовать… гм… ну… то есть… – Жуков запутался и, не зная, как выбраться из этой сложной фразы, закончил ее совершенно неожиданно: – Значит, вы были дома вчера вечером?

– Был, – просто ответил инвалид.

– И видели, что произошло у арки?

– Видел. Я как раз сидел за столом, и смотрел в окно, и размышлял над своим очередным трактатом о сути вещей…

– Стоп, стоп! – перебил его Папалаев. – Значит, вы смотрели в окно. И что же вы там увидели?

Но хозяина уже увлекли свои мысли:

– Погодите! – сказал он и поднял вверх указательный палец, как бы придавая моменту особую торжественность. – Сейчас я покажу вам этот трактат! – И он двинул коляску в сторону, намереваясь поднять с лежащей у стены кипы бумаг какую-то тетрадь.

Жуков мягко остановил мужчину, коснувшись рукой его плеча:

– К сожалению, мы не располагаем сейчас достаточным временем, чтобы пообщаться с таким интересным человеком, как вы, – сказал опер. – Поэтому давайте так: мы вам зададим несколько вопросов, вы ответите и мы пойдем. А в другой раз мы с удовольствием…

– Нет, – неожиданно сказал Василий-Леонардо. – Вы меня обманываете. Вы больше не придете.

– Ну почему же? – начал Жуков.

Хозяин пристально посмотрел на него и спросил:

– Вы что, думаете, я и правда сумасшедший, как говорит Зинка?

Вообще– то он попал в точку. Оперы были просто в этом убеждены.

– Ну что вы! – в один голос сказали они. – Мы вовсе так не думаем!

Хозяин недоверчиво хмыкнул и вдруг заявил:

– Хорошо. Я все вам расскажу.

– Отлично! – обрадовался Папалаев. – Мы вас слушаем!

Василий– Леонардо почесал давно, видимо, не мытую голову и начал:

– В двадцать один час сорок минут в арку, которую хорошо видно из моего окна, вбежал худой человек в черном костюме. Волосы у него были светлые, а лицо я как-то не разглядел… За ним во двор буквально ворвался высокий и крепкий мужчина. Худой начал метаться по детской площадке и, наконец, бросился к пожарной лестнице. – Тут инвалид показал пальцем в окно. – Вон она, видите?

– Ага, – сказал Жуков. – Видим.

– Забравшись на нее, он поднялся на крышу. Крепкий мужчина последовал за ним… – Глаза Василия-Леонардо вдруг заблестели, и он, снова устремив взгляд куда-то вдаль, как бы отрешась от реальности, продолжил: – Я как раз подумал в тот момент: а что, если бы люди рождались с крыльями? Ведь тогда им были бы не нужны пожарные лестницы! Более того, они вообще не боялись бы пожаров! А что их бояться, сиганул в окошко – и улетел!

Папалаев пощелкал пальцами перед глазами хозяина и, выведя его из состояния «внутренней удаленности», сказал:

– Дорогой гражданин Леонардо, давайте, пожалуйста, с того момента, как они залезли на крышу!

– Ах да! – встрепенулся инвалид. – Так вот. Этот худой стукнул крепыша по коленке и столкнул его вниз. Тот упал в песочницу и, кажется, ударился не слишком сильно, но захромал. – Тут хозяин опять провалился куда-то в глубины подсознания. – Я тогда подумал, – начал он, – а что, если бы кости у людей были из железа…

– Гражданин Леонардо! – вмешался Папалаев. – Ближе к делу, пожалуйста!

Инвалид сосредоточенно потер лоб и продолжил:

– Потом крепыш зашел в подъезд. Там он сразу же столкнулся с худым, который спустился с крыши через чердак. Увидев своего преследователя, худой побежал в подвал, а крепыш – за ним… А потом худой вдруг вылез во-о-он через то узенькое окошко… – Хозяин опять ткнул пальцем в стекло.