Список черных дел - [8]

Я вспомнила Сергея Викторовича Буркова и поморщилась. Еще раз попросить его дать или хотя бы показать мне сверток? Бесполезно. Я хорошо представляла себе его реакцию. Чем больше я стану его просить, тем упорнее он будет считать, что я намерена его одурачить. А он, в отличие от всех остальных, не дурак. Поэтому он оставит сверток себе. Хотя, кстати, понятия не имеет, где его искать. Я ведь не упоминала о ящике бюро, к тому же секретном. Значит, сверток спокойненько будет лежать и ждать меня. Вот если бы как-то проникнуть в квартиру… Интересно, она останется пока пустой или новоявленные наследники въедут туда сразу? Вряд ли сразу — по-моему, вступления в права наследства надо ждать полгода или около того. С другой стороны, формальности формальностями, а жизнь жизнью. Ну, например, ведь должны же они Софью Александровну похоронить. При всей своей мерзости не оставит же Бурков ее тело в больнице? И, значит, потребуются какие-то ее вещи, одежда. А это все в квартире. Так что зайдут они туда обязательно. Им, конечно, дадут ключи — они ведь родственники. А у меня ключа, к сожалению, нет. Иначе я бы выбрала подходящий момент да и залезла туда тайком. Правда, там сигнализация. Через окно попробовать, что ли? Четвертый этаж, к тому же безумно высокий. Нужен скалолаз, а у меня нет в запасе скалолаза, готового ради меня на преступление. Четвертый этаж. Он же последний. А если через крышу? Господи, каким бредом я занимаюсь! Неужели я — спокойный, законопослушный человек — намереваюсь тайно проникнуть в чужой дом? А что мне остается? Я ведь обещала…

Я велела своим подопечным не скучать и поехала к Софье Александровне. Вернее, нет… Как трудно смириться с тем, что ее уже нет в живых! Я поехала к ее квартире. Бывшей ее квартире. Зашла в подъезд и поднялась на четвертый этаж. Меня так и подмывало нажать знакомую кнопку звонка, однако я понимала, что ничего хорошего меня там не ждет. Поэтому по узкой лестнице я двинулась выше, на чердак. На чердаке висит огромный амбарный замок. Даже если я буду пилить его целый год, вряд ли это ему хоть немного повредит. А сбоку… сбоку лесенка типа пожарной, ведущая прямо в потолок. Я повесила сумку себе на шею, чтоб не слишком мешала, и полезла. Лесенка была ужасно пыльной — видимо, ею давно не пользовались. А люк-то открывается! Вот здорово! Я сделала усилие, толкнула и выбралась на крышу.

Крыша была плоской и удобной, и с нее открывалась чудесная панорама. Купол Исакия блестел словно бы совсем рядом, а Адмиралтейство несло свой волшебный кораблик специально для меня. Облака тщательно продуманными группами оживляли небо. После тяжелых впечатлений последних часов увиденное казалось таким прекрасным, что защемило сердце. Я долго смотрела вдаль, но потом взяла себя в руки и заставила подойти к краю крыши и заглянуть вниз. У меня сразу же закружилась голова. Нет, только в нынешнем своем полубредовом состоянии я могла вообразить, что долезу по отвесной стене до окна, расположенного довольно далеко внизу. Да и вообще, Софья Александровна слишком дорожила своей обстановкой, чтобы оставить столбовую дорогу ворам, и я должна была сразу об этом догадаться. Как ни крути, такой путь не для меня! Тогда какой?

Я спустилась на лестничную площадку и позвонила в квартиру Зинаиды Ивановны, соседки, помогавшей Софье Александровне по дому.

— Кто там? — моментально отозвались из-за двери, словно хозяйка весь день стояла в прихожей в ожидании моего визита.

— Это Надя. Вы знакомы со мной через Софью Александровну. Я хотела бы с вами поговорить.

Раздалось шуршание, и я догадалась, что Зинаида Ивановна смотрит в «глазок». Почему бы ей было не сделать этого сразу вместо того, чтобы спрашивать, кто там? Теперь металлическое позвякивание — и дверь открывается, однако не до конца, а хранимая цепочкой. Господи, сколько предосторожностей среди бела дня! Хотя, возможно, так и надо. Пронизывающий взгляд тщательно изучил мою внешность, и дрожащая рука откинула цепочку. Я сделала шаг вперед, однако дальше прихожей меня не пригласили и сесть мне не предложили.

— Извините, что беспокою, — начала я. — Вы ведь знаете о… о несчастье?

— Да. Меня всегда удивляло, что она гуляет по вечерам. В ее-то возрасте пора быть умнее! Кругом одни бандиты. Верить нельзя никому! И в квартиру-то могут проникнуть — то, видите ли, водопроводчиками оденутся, то телеграмма. Ну, я-то всегда начеку, а она была легкомысленной. Вот и допрыгалась.

«Нарочно они, что ли, сговорились выводить меня из себя?» — подумала я, а вслух сказала:

— Так получилось, что я как раз оставила у Софьи Александровны кое-какие свои вещи. Ничего ценного — книгу и тетрадь, но они мне срочно нужны. Вот и хотела узнать, нет ли у вас ключа от ее квартиры.

Зинаида Ивановна посмотрела на меня с таким торжеством, что в первый момент я даже испугалась, решив, что она разгадала мое вранье. А чтобы разгадать его, не требуется большого ума. Это кем надо быть, чтобы сразу после гибели человека беспокоиться о каких-то там своих тетрадках!

Однако я ошиблась. Моя собеседница вовсе не заподозрила меня во лжи. Вернее, заподозрила, но не в той.