Спиральное море - [10]

   — Хочешь бренди? — неожиданно спросил отец. Не ожидая ответа, он встал и прошел к настенному шкафчику — вроде аптечки, думал Андроник каждый раз... Ничего здесь не менялось... Кроме самого отца, к сожалению. Он хорошо держался — пожилой нобиль с красивой серебряной бородкой — но примет старости с каждым годом прибавлялось: сутулость, затрудненность движений... Андронику всегда было страшно думать о том, что делает с человеком Время. Всепожирающее Время. Хронос Панфагос. Он знал, что в Каракке есть храм Хроноса, но сам ни разу не решился даже подойти туда. Ладно...

   — За возвращение, — сказал отец, разлив бренди по бокалам.

   Андроник отсалютовал и сделал глоток, привычно насладившись вкусом.

   Жидкость в бокале казалась оранжевой. Закат...

   — Я ничего не понимаю в военных делах, — сказал отец. — Другое дело экономика... но влияние экономики на стратегию — это особый разговор. И, может быть, надо поговорить об этом как-нибудь... все же ты мальчик уже большой, — он усмехнулся. — Ладно, не сейчас. Заседание в Главном штабе у тебя когда? Завтра?

   — Завтра в десять, — сказал Андроник.

   Отец кивнул.

   — После этого заседания тебя хочет видеть Терентий Мильтиад, — сказал он.

   У Андроника вздернулись брови.

   — Терентий? Он еще...

   Старик хмыкнул.

   — Хотел спросить, жив ли он еще? Вполне. Он на год моложе меня, между прочим. Так вот, он сейчас в Аполлонии. И хочет тебя видеть. Он просит тебя сразу после заседания позвонить ему вот по этому номеру, — Теофил положил на столик карточку.

   Андроник растерянно взял ее.

   — Он не говорил — зачем?

   — Нет. Думаю, скажет прямо тебе... — старик вздохнул, и Андроник вдруг как-то сразу почувствовал, что говорить больше, собственно, не о чем. Общих тем не осталось.

   — Помнишь, что я тебе подарил на семнадцатилетие? — спросил Теофил неожиданно. Андроник даже вздрогнул.

   — Помню... "Атлант", восемь миллиметров. Здоровенный такой, очень красивый. Я из него так никогда и не стрелял, кроме как по мишени.

   — Это понятно... А пластинку с гравировкой помнишь? На коробке, точнее — на внутренней стороне крышки. Помнишь, что я там приказал написать?

   — Запомнил наизусть, — сказал Андроник. — "Надейся только на своих друзей и на свое оружие. Друзья тебе помогут, оружие тебя защитит".

   — Да, — сказал отец. — Это из устава одного тайного общества, еще на Земле... Да. Я человек кабинетный, но я считаю, что у мужчины обязательно должно быть личное оружие. Это знак статуса. Понимаешь, я тебе очень долго не напоминал ни о том подарке, ни... о том, что прилагалось к нему. Но сейчас пришло время напомнить. Мне так кажется.

   Андроник не нашелся, что ответить, и около минуты они сидели молча. Потом отец подошел к окну, отодвинул штору.

   Секундой позже Андроник услышал слабый и знакомый звук мотора. Он тоже подошел к окну. По дороге-бетонке, шедшей между рощами высокой генмодифицированной сосны, ехал красный автомобиль.

   — Ника, — сказал отец. — Возвращается. Мне есть еще что тебе сказать, но — продолжим после. Сейчас иди встречай...

   ...и, когда они сидели с Никой в так называемой гостиной комнате, и Андроник опять украдкой смотрел в зеркало — статный офицер в белой форменной рубашке, и рядом с ним — невысокая изящная дама с красивой, тяжкой каштановой гривой... его всегда восхищали волосы Ники, обрамлявшие точеное лицо... Он обхватил ее за плечи и ткнулся в эти волосы, стараясь хоть минуту ни о чем не думать. И все-таки подумал: обычно они встречались куда холоднее, тем более — после таких кратких разлук...

   — Я хочу детей, — сказал он, когда смог от нее отстраниться. — Я... серьезно. Хватит ждать...

   Она почему-то загадочно улыбнулась.

   — Прямо сейчас?

   Он помотал головой.

   — Не прямо. Сначала... — он обнаружил, что не знает, как сказать. — Сначала надо закончить то, что я делаю там. На небе...

   Она погрустнела.

   — А это закончится? Когда-нибудь? А то мы, жители твердой земли, уже сомневаемся, — усмешка.

   — Да, — сказал он, стараясь, чтобы звучало уверенно. — Закончится. Обязательно.

   — Вы хорошо поработали, Андроник...

   Андроник заглянул в глаза собеседника, ища следы насмешки. Не нашел. Лейтенант-адмирал Михаил Докиан был собран, доброжелателен, чуточку ироничен — все как всегда, Андроник его другим и не видел... И он говорил серьезно. Добродушный человек средних лет, сдержанный, круглолицый, забавно помаргивающий. Его мундир — такой же, как у Андроника, мундир имперских космических сил, сплошь черный, только со снежно-белыми кантами погон и петлиц, — этот мундир даже здесь, в кабинете, был застегнут на все пуговицы. Командующий Объединенным флотом Византийской империи не позволял себе расслабляться на службе.

   — Не совсем вас понимаю, ваше могущество, — услышал Андроник свой голос. — Не проще ли сказать без обиняков? Мой провал — не секрет... И в утешениях я не нуждаюсь. Простите.

   Докиан улыбнулся.

   — Очень резко, — констатировал он. — Андроник, я вас понимаю. Поверьте, что я и не думал над вами шутить. Вы все делали совершенно правильно. В космических силах империи нет сейчас ни одного командира, который при тех же вводных не оказался бы в вашем положении. Ни одного. Никто никогда не применял дифракцию от нескольких гразеров как боевое средство, вы это и сами знаете... Он сорвал банк. Но это у него могло получиться один раз. Только один. И теперь наше дело — ответить.