Сперонара - [179]

Но папа ответил:

— Что означает подобная просьба и как я могу пойти против короля Карла, моего сына, отстаивающего честь и величие Церкви?

— О пресвятейший отец! — воскликнул Джованни да Прочида. — Да, вам следует так говорить, ибо вы еще не знаете, с кем говорите; но мне, напротив, известно, что король Карл не подчиняется ни одному из ваших приказов.

И тут папа сказал:

— Вам подобное известно, сын мой? И в каком же случае он не захотел нам подчиниться?

— Я приведу лишь один пример, святейший отец, — ответил Джованни. — Разве вы не просили короля выдать замуж одну из его дочерей за одного из ваших племянников и разве он вам не отказал?

Папа страшно побледнел и промолвил:

— Сын мой, откуда вы это знаете?

— Я знаю это, пресвятейший отец, и не только я, но и многие другие синьоры знают это не хуже меня, да и по всей Сицилии, перед тем как я оттуда уехал, распространились слухи, что он не только отказался от чести породниться с вами, но к тому же еще в присутствии вашего посла с пренебрежением разорвал послание вашего святейшества.

— Это правда, это правда, — сказал папа, больше не пытаясь скрывать ненависть, которую он питал к королю Карлу, — и, признаться, если бы мне представилась возможность заставить его в этом раскаяться, то я бы чрезвычайно охотно воспользовался ею.

— Ну что ж! Такую возможность, пресвятейший отец, я и пришел вам предложить, причем вам никогда не найти другую, которую можно было бы осуществить столь же быстро и надежно.

— О чем же идет речь? — спросил папа.

— Я пришел предложить вам, во-первых, отнять у него Сицилию, а затем, быть может, и все остальное королевство.

— Сын мой, — промолвил святейший отец, — подумайте, что вы такое говорите, да вы, как мне кажется, забыли, что эти владения уже принадлежат Церкви.

— Что ж! — ответил Прочида. — Я отберу у него эти владения с помощью синьора, который более предан Церкви, чем он, и который будет платить Церкви причитающуюся ей поземельную подать в большем размере, чем он, и к тому же как добрый христианин и вассал будет следовать воле Церкви во всех отношениях.

— И кто же этот синьор, настолько смелый, чтобы не побояться выступить против самого короля Карла? — спросил папа.

— Пообещайте мне, пресвятейший отец, что, какое бы решение вами ни было принято, вы сохраните это имя в тайне, и я вам его скажу.

— Клянусь честью, я тебе это обещаю, — сказал святейший отец.

— Хорошо! Этим человеком будет дон Педро Арагонский, — продолжал Джованни да Прочида, — и он осуществит этот замысел на деньги Палеолога и при поддержке сицилийских баронов, что могут засвидетельствовать вашему святейшеству эти письма.

Папа прочел письма, а затем спросил:

— И кто же возглавит восстание?

— Это буду я, — ответил Джованни да Прочида, — если только ваше святейшество не знает более достойного человека, чем я.

— Более достойного человека, чем вы, мессир, нет, — ответил папа. — Претворяйте же ваш замысел в жизнь, а мы будем своими молитвами способствовать его воплощению.

— Это много, — сказал мессир Джованни, — но далеко недостаточно: мне еще необходимо от вашего святейшества письмо, чтобы приложить его к письму Михаила Палеолога и посланию сицилийских баронов.

— Я вам сейчас его дам, — произнес папа, — причем такое, какое вы желаете.

Затем он сел за стол и написал следующее письмо:

"Христианнейшему королю сыну нашему Педро, королю Арагонскому, от папы Николая III.

Мы шлем тебе наше благословление вместе с этим святым наказом, ибо, поскольку король Карл притесняет наших сицилийских подданных и дурно правит ими, мы просим тебя и приказываем тебе отправиться на остров Сицилию, дозволяя захватить и сохранить за собой все королевство, как это подобает победоносному сыну нашей святой матери Римско-Католической церкви.

Верь мессиру Джованни да Прочида, нашему доверенному лицу, а также всему тому, что он сообщит тебе на словах; сохраняй все в тайне, дабы никто ничего не узнал об этом, и во имя сей цели я прошу тебя соблаговолить приступить к этому делу и не бояться никого, кто бы ни попытался тебя обидеть".

Мессир Джованни да Прочида приложил письмо святейшего отца к двум письмам, которые у него уже имелись, и, не желая терять драгоценное время, на следующий же день сел на судно в порту Остии, чтобы отправиться на Сицилию, а из Сицилии добраться до Барселоны.

Мессир Джованни пристал к берегу в Чефалу и дал приказ своему судну ждать его в Джирдженти.

После этого он проехал через всю Сицилию, чтобы убедиться в том, что настроение его соотечественников не изменилось, а также, чтобы сообщить синьорам, участвующим в заговоре, что им остается только быть наготове, так как сигнал не заставит себя ждать. После этого, подняв дух своих союзников надеждой, которую он в них вселил, мессир Джованни да Прочида добрался до Джирдженти, сел на свое судно и взял курс на Барселону.

Между тем Господь, до этого времени поощрявший и поддерживавший сицилийца, казалось, внезапно оставил его.

Правда, то, что мессир Джованни да Прочида вначале расценил как одну из превратностей судьбы, было не чем иным, как очередным проявлением благосклонности Провидения.