Специалист по исполнению желаний - [12]

— Ну что там? — наконец, не выдержал он.

— Ничего, — растерянно ответил ему мужичок.

Конопата заколебался. Он бросил косой взгляд на Сонный шар, но затем решительно подошел к вешалке. Ловко пробежался пальцами по одежде, ощупывая подкладку, вывернул карманы одной куртки, затем второй, остановился на мгновение, словно не понимая, что происходит, и судорожно принялся осматривать плащ заново.

— Вы, кажется, нервничаете, господин следователь, — язвительно произнес я. — Вы ведь вроде уже заканчивали?

Конопата оставил в покое мой плащ, бросил на меня неприязненный взгляд и направился к выходу. Вслед за ним, прихватив Сонный шар, поспешили его подчиненные. Дверь хлопнула, оставляя меня одного, и я с облегчением вздохнул.

— Тутайчик, — тихо позвал я.

— Что вам угодно, добрый господин? — тут же отозвался голос откуда-то из-за моей спины. Я обернулся и еле разглядел почти прозрачное привидение.

— Я тут с хозяйством ознакомился, — сообщил мне тутайчик. — Дел невпроворот. Домовой оказался пьяницей и лентяем, так что я его взашей, уж не обессудьте.

— У меня был домовой? — удивился я.

— Вот! Вы даже не знали, что он здесь был, — возмутился мой полупрозрачный собеседник. — Только и делал, что столовое серебро таскал! Пятьдесят два серебряных предмета. Я их на кухню отнёс, где им и место.

— Да не было у меня никакого серебра, — растеряно произнес я. — Может, от прежних хозяев осталось? И домовой тоже… от них…

— Чего не знаю, того не знаю. А только такому не место в порядочном доме. Все они воришки мелкие, профессиональная клептомания, но чтобы ещё и делом не заниматься! Вот банщик другое дело. Баня убрана, труба печная почищена, зола выметена — любо дорого посмотреть. Бабник он, конечно, этого не отнять, но где сейчас другого найдешь? Пригрозил ему, но пообещал замолвить перед вами словечко. Пущай остается, подумаешь — бабы…

Перемены, произошедшие с перепуганным привидением, встреченном мною в Гарибе, были просто поразительны. Теперь передо мной стоял уверенный в себе, энергичный управляющий, готовый расшибиться в лепёшку ради того, чтобы мне было уютно и спокойно жить в этом доме. Я вдруг понял, что это он спас меня от неприятностей с Департаментом памяти. Интересно, он совсем прозрачным становиться может? Но пока я формулировал этот вопрос, мой новый домоправитель огорошил меня такой новостью, что Конопата со своими подручными вылетели из головы напрочь.

— Воровку я пока придержал, — сообщил он, — вдруг вы с ней поговорить захотите. Привязал к бочке с вином… Кстати! Бочки эти нужно в сухое место перекатить, а то гнить от сырости станут, непорядок. Но куда их поставить — ума не приложу. В подвал ежели, так они туда не войдут все. Может, штук пять продать?

— Какие бочки? Где ты вино нашел?!

— Ну, как это, какие? — удивился тутайчик. — Что в подземном ходе стоят. Двадцать семь бочек. Вино хорошее, одна тысяча восемьсот сорок второго года.

Я уже ничего не понимал. Домовой, банщик, двадцать семь бочек вина… подземный ход!!! Неужели я совсем ничего не знал о доме, в котором прожил два года?! Я машинально взглянул на часы — начало шестого — и вспомнил, что мне нужно ещё успеть к купидонам.

— Потом! — поднялся я. — Всё потом! Сейчас в одно место съезжу, вернусь, и будем разбираться. С бочками, с подземным ходом, с серебром столовым.

— А с воровкой-то что делать? — крикнул мне в спину тутайчик.

— Потом! — крикнул я, вылетая на улицу.

И уже выскочив из калитки, остановился. Воровка. Перекрытый Департаментом Квартал. Люди, обыскивающие дома… Неужели, в мой дом заскочила та самая пигалица, что выиграла вчера козьи бега? И на пару с Борой сорвала куш в тотализатор? Я дёрнулся было назад, но затем махнул рукой и быстрым шагом направился в город. Позже, всё позже… Сначала — дело.

Агентство знакомств располагалось в полуподвале на пересечении Осеннего проспекта и улицы Героев-Гоблинов. Поскользнувшись и едва не упав на лестнице, я спустился в тёмное помещение и почти на ощупь принялся искать дверь. Если в подвале когда-то и был светильник, его давно сняли. Несколько раз чертыхнувшись, я, наконец, отыскал в этом мраке дверь и, уже не надеясь на то, что посещение этого странного места чем-то поможет, потянул её на себя. Дверь стояла насмерть. Порывшись в карманах, я вытащил коробок спичек и высек огонь. На бумажном листке, прикреплённом к двери, корявым торопливым почерком было выведено:

«Ща буду. Дверь не ломать — крысы разбегутся».

— Какие еще крысы? — вслух удивился я.

— Подопытные, — прозвучал чей-то голос из темноты.

Я обернулся и в тусклом свете догорающей спички обнаружил у стены небольшую скамейку и сидящего на ней лилипута.

— Они на крысах тренируются, — пояснил лилипут. — А вы тоже с претензией?

Спичка погасла, и сморщенное лицо лилипута растаяло во мраке.

— Не ходите! — предостерёг меня лилипут. — Ни в коем случае не ходите! У меня за девятнадцать стрел было оплачено и что? Никто не влюбился, представляете? Никто!

— Спасибо за предупреждение, — растеряно сказал я.

Что же мне теперь делать? И где пропадает Абатыч? На работе, куда я заскочил по пути в агентство, он не появлялся. Тоже бродит по разным любовным конторам? Или придумал какой-то иной ход?