Спасти царевну - [87]

— Мы не можем развязать войну. У нас тут не урок античной литературы. Княжну Луговскую вышвырнут за ворота быстрее, чем цесаревич успеет придумать, как её защитить, — отметила Инга Федоровна.

— Нам нужно вернуться в Софию, и как можно скорее. Мы должны что-то предпринять, пока ещё есть время. Прошу простить меня, — Елисей глубоко вдохнул, словно силясь подавить какие-то чувства. Арина утешающе обняла супруга за плечи. — Он никогда не писал мне так, словно ждёт совета… словно просит о помощи… — уже тише продолжил царевич. Объятия супруги стали крепче.

— А что с наместником делать? Его сторожит тень, я даже убить его не могу, — резонно уточнила Инга Федоровна.

— Сперва я бы хотела с ним поговорить, да и Вам не мешало бы, — напомнила о себе царевна Милада. — Не удивлюсь, ежели он знает о событиях при софийском дворе больше, чем мы.

— Разумные слова, Ваше Высочество. Я распоряжусь, чтобы его доставили в поместье, — энергично кивнула графиня Тизенгаузен.

С тех пор как очнулся Скоморох, к Ингеборге в полной мере вернулись самообладание и жажда действия. Она даже снова начала стенать, что дом ее слишком, мал, убог и беден, чтобы принимать знатных гостей в таком количестве.

* * *

— Я так и знал. Вас послали сюда шпионить.

Лели Вайолет, оторванная от созерцания помпезного полотна, чья тяжелая золоченная рама занимала добрую половину стены, удивленно обернулась.

— Гулять можно. Царевич разрешать. Мне всегда казаться, картина для того и вешать, чтобы гость их смотреть.

Борис неторопливо приблизился. Цветы и пухлые амуры его волновали мало, так же, как и вкусы в живописи опальной фаворитки заморского короля.

— Вы не гость, миледи, вы пария.

Она пожала совершенными плечами, не отрицая очевидное.

— Справедливости ради вынужден признать, — Борис усмехнулся, — ваши слова относительно планов короля Заморского и участия в них маркиза де Фуа сегодня подтвердились. Но меня не покидает чувство, что вы недоговариваете.

— Вы злитесь не на меня. Вы злитесь на себя рядом со мной, — леди Вайолет говорила медленно, словно раздумывая. Фиалковые глаза ее смотрели укоризненно. Сей укор в глазах, так похожих на те, другие, выбил почву из-под ног князя, и миледи не могла не заметить перемену. — Я напоминаю вам кого-то. Вы хотите видеть не меня. Здесь. Сейчас.

— Вам не место в этом доме, убирайтесь, — зло произнес Борис, словно защищаясь. — Вам не найти здесь искупления грехов.

— Князь! Право слово, я Вас не узнаю, обычно Вы куда любезнее с дамами.

Собеседники обернулись. Миледи побледнела. К ним уверенно приближался Маркиз.

Одежда с иголочки, в руках любимая шляпа, он держался со сдержанным достоинством истинного дворянина. Прямой и открытый взгляд вельможи заставил князя почувствовать себя неловко.

— Миледи, — маркиз поклонился, — я слышал о предложении, что сделал вам царевич софийский. Соглашайтесь. Его супруга очаровательна и добра, ей пригодятся Ваши таланты. Впредь нам придется часто встречаться. Что бы ни происходило между нами в прошлом, пусть там и остается.

— Не могу поверить, что вы простили меня, сударь, — миледи опустила голову, скрывая лицо.

Борис едва удержался от уничижительного смешка. Дама, чья слава бежала далеко впереди, вела себя как раскаявшаяся грешница. И пусть все прочие верили в ее мотивы, Борис не сомневался, заморская интриганка еще доставит им проблем.

Словно догадываясь, о чем думает Великий князь, Маркиз неодобрительно покачал головой.

— Единственный, кто должен Вас простить, Вы сами, — заметил Ивон Рин, обращаясь к леди Вайолет, — каждый заслуживает второй шанс, но не все его получают. Мне посчастливилось. Не вижу смысла отказывать вам в том же, — маркиз помолчал. — Как вы, должно быть, слышали, я женат… и поклялся графине Тизенгаузен, что она будет иметь возможность организовать по сему поводу грандиозный поздник, но не раньше, чем царевна займет место, принадлежащее ей по праву рождения. Считайте, что вы уже приглашены. В ближайшем будущем я официально представлю вас своей супруге. В данное время она несколько занята… семейные обстоятельства, — с достоинством поклонившись, Ивон Рин де Фуа наградил еще одним неодобрительным взглядом князя Обломского и оставил их с миледи вдвоем.

Пристыженный Борис раздраженно отвернулся.

Глава 29. Верный слуга + Эпилог

«…Юный Правитель объявил Золотого Дракона хранителем семьи Тан, чтобы показать всем и каждому, как Император чтит верность и никогда не забывает преданности. Статуя Золотого Дракона по сей день окружает трон Императора защитным кольцом, и имя ей Ма Ру Тан. Мудрецы говорят, что однажды, когда над Вечным Городом снова нависнут тучи, он вернётся, чтобы защитить свой народ и свою землю. Половинки монеты, переходили из рук в руки без малого пять сотен лет, и их всегда, словно магнитом, тянуло друг к другу. Две половины единого целого…»

Наместник обвел взглядом почтенное собрание, звякнул кандалами и усмехнулся. Вен Лин безучастно стояла у него за плечом, несколько нервируя окружающих.

— Знаю ли я, о планах короля Заморского? Возможно. Мне известны некоторые занятные совпадения, которые покажутся Вам, Ваше Высочество, весьма любопытными, — Владислав Георгиевич повернулся к Миладе, чинно сидящей за письменным столом. — Но сперва, я осмелюсь предложить сделку.