Спасти царевну - [90]

— Первый день Нового Года.

— Простите? — Милада удивленно взглянула на свою тень. В серых, скрывающих улыбку глазах поблескивали лукавые искры.

— Первый день Нового Года, — повторил Киро. — Бал в честь несостоявшейся помолвки Елисея и Арины. Я впервые увидел Вас, еще не зная кто Вы, и был ослеплен. Очарован. Мое неведение длилось всего несколько мгновений, но их оказалось достаточно, чтобы я не смог Вас позабыть. По той же причине, по которой я скрывал от Вас свою родословную, я никогда бы не позволил себе приблизится к Вам, заговорить с Вами, но судьба в лице младшего царевича софийского распорядилась иначе.

— Я должна его поблагодарить, — завороженно произнесла Милада. Киро не любил долгих разговоров, да и о чувствах, о мыслях своих предпочитал не распространяться, что делало подобные мгновения абсолютной откровенности особенно ценными.

— Я бы хотел… — лицо отставной тени Императора Востока стремительно «оттаивало». Он отвел взгляд, словно, не решаясь что-то сказать. — Я бы хотел, чтобы все было… красиво. Получить что-нибудь из украшений матери, сделать Вам официальное предложение, признаться во всем… Сказать, что мне нечего предложить царевне Островов, кроме себя самого, некоторой недвижимости и корабля головорезов. Мне очень многое придется Вам рассказать… О матери, о детстве при дворе Императора, о школе теней…

Царевна смотрела на него во все глаза.

Красиво?! Предложение?!

Киро неуверенно оглянулся, словно бы в поисках поддержки. Не только коридор, но и все крыло здания казалось подозрительно вымершим. Он опустился на колени.

— Ежели я расскажу Вам все, как есть, Вы выйдите за меня замуж? — вопрос прозвучал как-то странно, словно Киро не до конца был уверен в том, что произносит слова вслух.

Милада медленно наклонилась к лицу тени.

— Я выйду за Вас в любом случае. Но не думайте, что я так просто Вам все спущу! Еще долго будете грехи замаливать!

— Как прикажет моя царица, — иронично поклонился Киро.

Ежели перевернуть вверх дном особняк матери, в ее сундуках должно найтись хотя бы одно кольцо, достойное стать обручальным. Тень не привык отказываться от намеченных планов.

— Вы отец наследника престола. Пока, только на словах, — Милада перевела дыхание, собираясь с силами, чтобы произнести самое важное, — но я надеюсь Вы будете им и на самом деле. А для этого Вам придется оставаться в живых и быть рядом со мной. Всегда. Вам ясно?

— Да куда уж яснее, — пробормотала Ингеборга, притворяя дверь.

Вряд ли, самозабвенно целующейся парочке нужны были свидетели.

А царевна молодец, жаль, что Киро не только тень, но и дворянин, и не позволит себе лишнего. Иначе гипотетический наследник уже давно превратился бы в реального.

Ингеборга покачала головой.

Похоже, кукла, ставшая мальчиком, наконец-то попала в надежные руки.

Эпилог

Вен Лин сложила то немногое, что было у нее из вещей, намереваясь перебраться в покои напротив тех, что Ингеборга выделила… Владиславу Георгиевичу? Советнику? Она до сих пор не знала, как ей его называть.

Давным-давно, когда они только встретились, имя не играло особой роли. Но он стал для нее первым мужчиной. И первым человеком, рядом с которым она почувствовала себя… хрупкой, вспомнила, что пришла в этот мир женщиной, чье предназначение вовсе не в том, чтобы сеять смерть.

Чего больше в ее стремлении остаться с ним? Благодарности или иного, почти позабытого чувства? Что толкнуло ее пойти против Ингеборги, которая, сделала для нее не меньше?

Долг? Приказ принца? Ее собственное, эгоистичное желание вернуть то позабытое чувство уязвимости, неведомое прежде всесильной тени?

Прощальным взглядом окинув покои, где она провела несколько умиротворенных лет, Вен Лин твердым шагом направилась в восточное крыло, где советник будущей царицы Островов деятельно обживался в новой роли, рассылая письма приближенным.

После визита ко двору Софийского царя, Ее Высочество, цесаревна Милада, намеревалась прибыть в свой собственный дворец. Ее Коронация была символично назначена на день летнего солнцестояния, и стольный град Островного царствия должен достойно встретить свою владычицу.

Сам же Владислав Георгиевич вынужден был пока оставаться на Акульем плавнике, под бдительным присмотром Инги Федоровны Тизенгаузен. На роль голоса цесаревны, она подходила как никто другой. В конце концов, ей не привыкать командовать предателями и лицемерами.

Едва взглянув на сосредоточенное лицо бывшего наместника, на его волосы, стянутые в хвост, черная прядь, упавшая на лицо, так и просила прикосновения, Вен Лин снова вышла в коридор.

Было еще одно место, куда она намеревалась заглянуть. И дело не терпело отлагательств.

Команда «Александры» готовилась сняться с якоря с началом прилива.

Великий Князь, Борис Обломский, обнаружился в бальной зале. Он стоял у стены и задумчиво смотрел в одну точку, заметив ее только тогда, когда Вен Лин легко положила руку ему на плече. Он тотчас обернулся, не выказав особого удивления — сказывалось длительное общение с принцем.

— Наместник остается при дворе милостью новой царицы Островов, — ровным тоном сообщила Вен Лин.

Юный князь кивнул. Тень шагнула ближе и нежно провела пальцами по его щеке.