Спасти царевну - [79]

* * *

Маркиз искренне гордился «Александрой». Он полюбил величественное судно, ставшее ему новым домом. Отрада измученному сердцу, раненому куда серьезнее тела, истерзанного умелыми руками палача.

Командуя ремонтом пострадавшего в шторм парусника, Маркиз решил полностью использовать возможности корабля. Киро слабо разбирался в судостроении и спихнул все хлопоты на людей сведущих. То есть, на него, своего нового старшего помощника, имевшего за душой одни одолженные штаны, простую полотняную рубаху и опыт командования флотилией.

Обычно, торговые суда несли пушки только на верхней палубе. Маркиз же приказал прорезать в бортах дополнительные орудийные порты. По его требованию с корабля сняли все украшения, не имеющие практического значения, кроме статуи на носу. С ней Киро был не готов расстаться. Палубу заново приспособили нести куда более мощную артиллерию и многочисленную абордажную команду. Большой и маневренный корабль превратился в грозную боевую единицу.

Временами Маркизу даже казалось, что он все еще на своем флагмане, покорно исполняет волю короля Заморского, а интриги, каземат, женщина, что оставила в душе кровоточащую рану, ему просто привиделись. Впрочем, иллюзии подобного рода молниеносно рассеивались, стоило Елисею втянуть их в очередную заварушку. Да и Ингеборга не давала заскучать экипажу «Александры» в отсутствие их капитана.

Заморский королевский флот не приемлет женщин на борту, за исключением жен капитанов. В царствиях, насколько мог судить Маркиз, ситуация была схожей, что не мешало Инге Федоровне, вдове адмирала Тизенгаузен, распоряжаться береговым братством в свое удовольствие. Маркиз готов был снять шляпу перед стойкостью и мужеством женщины, чьим стратегическим гением искренне восхищался.

Как же непривычно было видеть ее растерянной!

Взаимоотношения маман берегового братства с самым отъявленным головорезом Акульего плавника рождали невообразимое множество сплетен и слухов. Не было на Акульем плавнике пирата, который не поставил бы на кон годовое жалование, лишь бы узнать, чем разрешится их противостояние.

Но такой развязки не ожидал никто.

— Расскажите мне о Ингеборге, — попросил адмирал-граф Кизгайло, чье внезапное воскрешение превратило историю, достойную разве что фривольного пера бульварного сочинителя, в готический роман. Он издали наблюдал за одинокой фигурой на набережной, не торопясь приблизиться к ней или заговорить. — Мне знакома лишь графиня, Инга Федоровна Тизенгаузен.

Маркиз невольно улыбнулся.

Задержавшись в порту дабы раздать указания, опальный адмирал и его спутник стали невольными свидетелями бесстрашных маневров тени Императора Востока.

— Вы не против немного пройтись? История не из коротких.

Адмирал-граф по-военному коротко кивнул, заложил руки за спину и медленно пошел вверх по улице. Маркиз почтительно проследовал за ним. Они только что закончили осматривать корабль. Старпому приятно было по всей форме представить «Александру» истинному знатоку военного дела.

— Во время восстания, когда мало кто понимал за кого, против кого, а главное, зачем он воюет, в суверенных водах Островного царствия нашлось достаточно горячих голов, желающих под шумок нажиться на грабежах торговых судов и прибрежных поселений. Быстро придя к выводу, что бороться с пиратством на Островах безнадежно, Инга Федоровна решила дело сие возглавить. Акулий плавник скупал награбленное, чинил корабли, чьи капитаны оказались после заключения мира с Софийским царствием не по ту сторону закона. За те несколько лет, что власть на Островах переходила из рук в руки, влияние Ингеборги необычайно возросло. Ждали очередного мятежа, но никаких заявлений от графини не последовало. В своих письмах ко двору, она клялась и божилась в верности короне, откровенно намекала на то, что наместник персона временная, не первая и не последняя, на предложение прибыть в столицу отвечала вежливым отказом, ссылаясь на занятость и слабое здоровье. Впрочем, самочувствие не мешало ей регулярно уходить в плаванье на принадлежащей лично ей бригантине.

Адмирал-граф слушал собеседника необычайно внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. Маркиз словно бы читал доклад Адмиралтейству, а не пересказывал слухи и домыслы внезапно воскресшему тестю горячо любимой супруги.

— Восстание Инга Федоровна не одобряла, в царской фамилии разочаровалась, наместника презирала, но была женщиной умной, громких заявлений не делала и на рожон ее лезла, заботливо принимая под крыло всякую заблудшую душу, в особенности, ежели у той имелся корабль. Пираты использовали длинные баркасы при набегах на береговые поселения или для ночных атак на большие торговые суда. Корабли, что имели мелкую осадку, уверенно плавали в прибрежных водах, устьях рек, на песчаных отмелях. Прекрасно зная местность, они были практически непобедимы. Ингеборга царствовала безраздельно, требуя дань с любого судна умышленно или по незнанию сунувшегося в воды, которые пираты считали своими. Кроме самой Ингеборги, редко, но все же выходящей в открытое море, самым отъявленным головорезом слыл Скоморох. Его «Неуловимый», большой и хорошо укомплектованный для драки корабль, осмеливался промышлять за пределами вод, находившихся под охраной берегового братства. И даже топить военные корабли. Ингеборге необходимо было найти на него управу. По счастливой случайности, ей повстречалась "Александра", сильно пострадавшая в шторм…