Спасти царевну - [77]

Елисей и Киро неуверенно переглянулись, так и не определившись с ответом.

— Дело в том, что монетки давно у меня нет, — устав ждать, призналась царевна. — Я подарила ее Миладе. Еще в Софии, когда та покидала двор. Сие поможет царевне найти счастье. Она ведь здорово нам помогла… Эй, а почему вы смеетесь?!

Киро пожал плечами, не уверенный, что сможет охарактеризовать словами охватившие его противоречивые чувства. Царевич Елисей и вовсе выглядел как человек, которого отпустили с эшафота.

Видя, что друг не в состоянии продолжить беседу, Киро решил сменить тему.

— Как прошло Ваше путешествие? — с улыбкой поинтересовался он.

— Чудесно, — живо отозвалась Арина, мгновенно забывая про монету. — Ездили к хану Талаю, другу батюшки, послание и поклон передавали.

— К басурманам? — вежливо приподнял бровь тень.

— К кому же еще, — рассмеялась царевна. — Басурмане они тоже разные бывают. Чай не первую дюжину лет воюем. Уже давно все у всех в плену пересидели, кто выжил, конечно, перезнакомились. К кому-то ненависть одна, но есть и такие как Талай. С ними стараешься лишний раз не встречаться, а ежели довелось… можно и разойтись полюбовно. Зачем людей зазря губить…

— Ага, а еще лучше объединиться и вломить кому-нибудь третьему, — с усмешкой добавил Елисей, наконец присоединяясь к беседе. — Мы с супругой прекрасно провели время. Только представь, вдвоем, в степи, за пару верст от ближайшего укрепления, а против нас — дюжина басурман на свежих лошадях. Отличная была заварушка, мы прекрасно отдохнули…

Киро, зажатый с двух сторон деятельными супругами, чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Он давно начал привязываться к людям, хоть и старался того не показывать. Их становилось все больше и больше, тех, кто как якорь, удерживал его в этом мире.

Тень словно бы со стороны оценивал перемены, происходившие где-то глубоко внутри него. Похоже, душа его выгорела не полностью, и там, где прежде был лишь пепел, снова распускались цветы.

Глава 25. Две жизни

«…Зная о намерении Императора, принять в семью величайшего из воинов Востока, женив того, на одной из своих дочерей, принцесса Джи Аи приказала самому верному из слуг организовать тайную встречу.

— Вы хотели меня видеть, — почтительно произнёс Ма Ру.

Они смотрели друг на друга, и все слова мира казались бессмысленными в такой момент.

— Я слышала, в благодарность за бесценные деяния, Император даровал Вам право, выбрать себе в супруги одну из дочерей… — произнесла принцесса. — Могу я узнать, к кому склоняется Ваше сердце?

— Мое сердце навечно отдано той, что вручила золотую монету помилованному на площади юнцу…

— И кто же… — в мыслях принцессы молнией сверкнуло почти забытое воспоминание. — Вы… Вы были тем юношей, что защитил старика-торговца. Семья его умерла бы от голода, ведь солдаты требовали куда больше положенного им волей Императора.

Бесстрашный на поле боя Золотой Дракон молчаливо склонил голову, скрывая робкую надежду на истинное счастье.

— Не вмешайся Император, Вы не пережили бы тот день.

— Весь мой путь, был проделан с единственной целью… — медленно произнес Ма Ру, и взгляд его, открытый и прямой поразил принцессу. Так же, как и глаза его, цвета неба перед сильной грозой, в ту далекую, почти позабытую, первую встречу, — вновь предстать перед Вами и быть достойным чего-то большего, нежели жалости.

Сердце прекраснейшей из женщин Востока ликовало, слушая признание.

— Я осмелился сказать Императору, что лишь Вас вижу свой возлюбленной, но получил отказ…

— Возможно, моя благосклонность разрешит недоразумение, — и, видя, что Золотой Дракон желает возразить, принцесса подняла изящную руку, останавливая его. — Император повелел мне самой избрать себе мужа, и я уверена, он посчитает подобный союз… достойным.

— Вы сделаете меня счастливейшим из смертных, — Ма Ру снял с шеи монету, что ни мгновения не покидала его груди, и протянул её принцессе.

— Я назначен главнокомандующим и должен буду покинуть город, но я вернусь к Вам, как только исполню волю Императора.

Прекрасная Джи Ай дрожащей рукой накрыла его ладонь — и пальцы их сплелись в прощальной клятве-обещании…»

…Из легенды о Золотом Драконе Империи Востока

Графиня Инга Федоровна Тизенгаузен, бессменная владычица Акульего плавника, уже около часа стояла на набережной, разглядывая пришвартованный к пирсу корабль. «Неуловимый» невозмутимо покачивался на волнах, не теряя горделивой спеси даже в отсутствие своего капитана.

Случайные прохожие стыдливо огибали молчаливую фигуру, ускоряя шаг и отводя взгляды. Ингеборга же продолжала молча смотреть.

Получив наследство, Скоморох подошел к вопросу переделки судна весьма творчески: он сделал "Неуловимый" ровным от носа до кормы, спилив все имеющиеся надстройки. Большая свободная палуба, лишенная бака и юта, позволила разместить дополнительную артиллерию. Много артиллерии. К имевшимся четырнадцати пушкам Скоморох щедро добавил еще двадцать шесть. Несколько орудий стояло даже в направлении вперед и назад по ходу, так как отсутствие надстроек не мешало этого сделать. Имея на борту сорок пушек, он получил один из сильнейших кораблей в водах Островного царствия. Среди пиратов Акульего плавника лишь «Александра» немногим уступала в огневой мощи «Неуловимому».