Спасти царевича - [18]

— Батюшка, батюшка вмешайтесь! Там Витенька царевича бьет!!!

Да уж… Сие были не те слова, что я намеревалась сказать при встрече.

Батюшка медленно поднял голову от бумаг, которые сосредоточенно изучал до моего появления, несколько томительных мгновений осознавал сказанное, а потом бодро поднялся с кресла.

— Пожалуй, сие сто́ит увидеть собственными глазами, — душевно сообщил родитель, ничуть, впрочем, не волнуясь. Я покачала головой и ринулась следом за ним.

Они все-таки подрались! Капитан гвардии и особа царской крови!

Немыслимо!

А началось-то все с банальной перепалки. Я в нее не особо-то и вслушивалась, первый раз, что ли?!

— Мы почти приехали, — сообщим Витя, приподнимаясь в стременах и разглядывая высокие окна и беленные снегом стены старого имения.

— О, какое счастье! — ершисто отозвался царевич.

Братец после драки в деревне еще не успел толком остыть, а потому не замедлил вспылить.

— Именно, Ваше Высочество! Я спихну вашу венценосную зад… персону, на кого-нибудь другого, и, наконец, займусь своими прямыми обязанностями!

— Побежите прислуживать моему распрекрасному брату? Надежде и опоре всего нашего Царствия?

— Не смейте насмехаться! Ежели бы Вы хоть в чем-то были похожи на цесаревича!

— О да, куда уж мне убогому! Вообще, не понимаю, как заговорщики про меня вспомнили-то на фоне его величия! Я же ни на что не гожусь?!

— Не годитесь. Только и способны, что ерничать и насмехаться, поглядывая на других свысока, покрываясь своим происхождением!

— А, ну да, Вы, капитан, им прикрыться явно не сможете. Князь Луговской…

Витенька стиснул кулаки.

— Еще одно слово, и Вас не спасет ни семья, ни имя, ни титул!

— Неужели, Вы поднимите руку на своего царевича? — задиристо ужаснулся Его Высочество.

— Я еще и ногу подниму, — недовольно сообщил Витя, доведенный до точки кипения.

— Так Вы приступайте!

И прежде чем я успела сообразить: ситуация принимает опасный оборот, царевич что было силы, пихнул Витю в плечо, одновременно с этим охаживая поводом далеко не смирную витину кобылу. Та встала в обрез — и братец мешком свалился в глубокий сугроб.

Его Высочество тут же соскочил с лошади.

Я испуганно охнула и не стала смотреть, как Витя с ревом выкапывается из снега, напоминая медведя, разбуженного во время зимней спячки. Моя лошадь без особых понуканий припустила к крыльцу.

Мы не доехали до дома каких-то десять шагов!

Батюшка неторопливо спустился по лестнице и вышел во двор.

— Ну и кто, ты говоришь, кого тут бьет?

Я выглянула из-за батюшкиной спины и замерла, не сильно доверяя тому, что вижу.

Царевич и Витя кружили по двору, утаптывая снег. Братец, сжав в руке саблю, аккуратно отступал от Его Высочества. Очень аккуратно, потому как в руках царевича с устрашающим гудением вращалась какая-то палка, опознанная мной, как бывший черенок от лопаты. Сноровка, с которой Его Высочество управлялся с импровизированным орудием, намекала на то, что нас конкретно надули. Опять. Ситуация усложнялась еще и тем, что Витя не мог себе позволить полоснуть Его Высочество саблей, а вот царевич, напротив, охотно размахивал своей деревяшкой.

В конце концов, Витя получил палкой в грудь и плюхнулся в сугроб, удивленно хлопая глазами. Царевич, коротким жестом вогнал импровизированное орудие в снег и протянул братцу руку. Тот недоверчиво на нее покосился, но все-таки принял.

— Вы царевич, или царский шут? — мрачно уточнил Витя, отряхиваясь.

— Каждый выживает как может, — пожал плечами царевич, принимая перемирие. — А тогда в деревне, я бы помог, ежели что. Да и в палатах рядом со мной княжне ничего не угрожало.

Царевич оглянулся на крыльцо, где стояли мы с батюшкой. Я почувствовала себя… глупой.

— Но почему? — проницательно уточнил князь Луговской, пользуясь тем, что на него обратили внимание.

Царевич коротко поклонился в знак приветствия и, выдернув палку, неспешно поднялся на крыльцо.

— Не хочу быть ничтожеством, в глазах Вашей семьи. А на все остальное царство, мне, пожалуй, плевать, — предельно честно, признался он. — Но будет лучше, ежели мои… таланты останутся между нами.

— Так все-таки зачем Вам шутовство?! — под взглядом Его Высочества я отчаянно покраснела.

Царевич весело прищурился.

— Женится не хочу, и в наместники Островного царства не мечу.

Батюшка расхохотался.

— Да уж, просчитались Вы, Ваше Высочество. Они дураку-царевичу рады были даже больше чем умному.

— И не говорите, княже. Столько сил и здоровья на гулянки положено, и все зря…

Я растерянно переводила взгляд с царевича, имеющего вид проказливого мальчишки, на батюшку, который просто лучился добродушным весельем.

— Знаете, что, Ваше Высочество, зайдите по мне завтра с утреца в библиотеку, поговорим. И ты, Витя, тоже приходи, занятная, думаю, у нас выйдет беседа.

— А я? — я возмущенно сложила руки на груди, демонстрируя, что буду стоять насмерть.

— Куда уж мы без тебя, запрещу, так ты все равно подслушаешь, егоза, — батюшка потрепал меня по голове, словно я не девица на выданье, а нашкодивший котенок.

Царевич, глядя на нас, молча покачал головой и вошел в дом. Батюшка еще несколько мгновений смотрел ему вослед.

— Надо было раньше приглядеть за мальчишкой. Моя вина, чего уж теперь поделать.