Спасенный рудник - [33]

Ужинала артель сообща за длинным самодельным столом, укрепленном на козлах. Части такого стола обычно скрепляли деревянными гвоздями без единого кусочка металла, а верх, столешницу, собирали из тонких жердей — накатника. Никакого освещения, кроме костра, у сезонников не было.

Тарасов и проводник досыта наелись щей и каши, после которых началось самое главное — чай, да еще какой! Цветочный с ягодой, со свежим медом и длинными, до рассвета, разговорами на самые разнообразные темы. Подобные гости в тайге появлялись нечасто. Именно поэтому старались выжать из свежего человека все новости, высказать все сомнения.

Утро следующего дня застало Тарасова снова в пути. Тропка извивалась по узкой каменистой долине, покрытой густым нетронутым лесом. Она то шла над самой водой и десятки раз пересекала речку, то, поднимаясь на склон, круто вползала кверху, обходя скалы и водопады.

На одном из скалистых участков долины послышались громкие голоса. Подъехали ближе. Несколько мальчуганов и бородатый старик, казалось, играли в прятки около крошечного озерка под небольшим водопадом. То и дело они переходили с места на место по берегу, тщательно прячась за камнями или кустарниками.

— Что это они затеяли? — удивился Тарасов.

Хариуса ловят. От него и прячутся. Хитрая рыба, на что уж дикие места, а как человека заметит или леску в воде, так и не ищи. Уйдет. Хош день будешь сидеть, хош два — не вынырнет.

— А чего же они кричат? Спугнут ведь?!

— Эта рыба на голос мало чувствительная. Она по таким речкам ходит, где перекаты да водопады. Сам видел, как по водопаду, почитай, на сажень, не менее, хариус вверх прыгал. К шуму он привычный, это тебе не таймень. Тот хотя и на быстрине, а все же тишину уважает.

— Ну не знаю, — ответил Тарасов. — Мне не раз приходилось рыбачить и на тайменя, и на хариуса. И тот и другой прекрасно забираются в ловушки, идут на перемет.

— А с удочкой?

— С удочкой я в детстве ходил, а потом некогда было. Если ловить, так надо наверняка, чтобы и людей, и себя накормить.

— Это где как. Здесь все больше удочкой ловят. Если от артели человека на полдня отрядить, умелого, конечно, так дня три уху хлебают аль пироги с рыбой пекут.

— Что-то на сказку похоже, — усомнился Тарасов.

— Посидим, посмотрим.

Внизу все выглядело иначе — и проще, и серьезнее. Стоявший в тени скалы старик вел над самой водой, еле касаясь ее, и то не все время, бесцветную леску с наживленной на крючок стрекозой. Под наживой блестел дополнительный крохотный трезубец. Три-четыре движения над озерком, и в воздухе вспыхивала серебристая спинка дальней родственницы европейской форели. Хариус попадался крупный — граммов по пятьсот — семьсот. Движениям старика подражали мальчишки. Один из них обходил рыболовов, снимал добычу с крючков, совал в закрытое плетенкой ведро и насаживал новую стрекозу.

На вопросы Тарасова старик словоохотливо рассказывал:

— Ловить можно. А вот искать его плоховато. Бывает, дней пять ищем, а ловим часа два всего. Окромя того, ежели не под базарный денек угадаешь, так хоть мимо проходи, хоть сам съешь. Тонкая рыба. Портится.

Тарасов распростился с рыбаками. Доехал до места, обследовал заявленный участок, взял контрольные пробы. Перед отъездом хозяева лесничьей заимки— первооткрыватели, нашедшие руду, угостили геолога многолетним медом, янтарным и жидким. Тарасов пил его с удовольствием, не чувствовал хмеля, но уже через несколько минут заметил, что ноги отказываются сдвинуться с места, и только с помощью хозяина сумел добраться до постели.

Обратный путь показался короче. Он пересел на свой газик и вскоре спустился с гор к Зайсанскому тракту.

8 На сплаве

В большинстве районов Алтая лес заготовляют зимой, а сплав проводят по весне, как только спадет большая вода. Расчет в том, чтобы успеть прогнать лес, идущий молем, то есть просто сброшенный в воду без какого-либо крепления. Главное, чтобы он успел пройти по небольшим речкам до их обмеления к устьям, где обычно устраивают ловушки — бамы.

Если начать сплав раньше, лес может разнести по прибрежным заливным равнинам и собрать его будет невозможно. Если запоздать со сплавом, бревна и дрова могут застрять на порогах или отмелях, пристать к буреломам и в конечном счете тоже погибнуть. Наконец, есть еще опасность, что свободно плывущий лес вырвется на основную реку и будет мешать навигации.

На этот раз заготовители опоздали, сплав предстоял трудный — летний. Бесспорно, сплавщикам легче работать в теплой летней воде, чем в весенней ледяной, но летний сплав требует значительно большего умения и труда, таит в себе немало самых разнообразных опасностей. Представьте себе, хлынет дождь. Разольется, выйдет из берегов речка и понесет всю массу заготовленного леса куда ей заблагорассудится, перемешает, свалит в одно с выкорчеванными деревьями, переплетет ветвями кустарников, травой, смешает с песком и илом, растащит по протокам, растолкает по старицам. Справиться с такой стихией людям часто не под силу, даже если есть специальные приспособления вроде стальных канатов, на ночь перекрывающих реку, чтобы остановить сплав. Но исправительно-трудовой колонии не хватало леса и дров. Ждать до весны или до зимней дороги было нельзя.