Спасение в любви - [2]

— Видимо, это было давно.

— Здесь не так много мест, где можно развернуть машину, — сказала она. — А потом я увидела это место и вашу табличку «Открыто». Мой сын… заболевает. Мы не можем ехать дальше.

Причер знал, что поблизости нет гостиниц и снять номер ей не удастся. И не надо быть гением, чтобы понять: она в беде, у нее неприятности.

— Я это улажу, — пообещал он. — Но сначала, может, вы все-таки что-нибудь выпьете? И поедите? У меня есть вкусный суп. Бобы и ветчина. И хлеб я только сегодня испек. Мне нравится этим заниматься, когда на улице дождливо и холодно. Не хотите для начала согреться бренди?

— Бренди?

— Или чем-нибудь еще, чего хотите…

— Бренди было бы неплохо. И суп тоже. Я давно не ела. Спасибо.

— Никуда не уходите.

Он зашел за стойку и налил ей «Реми»[2] в коньячный бокал — довольно изысканный сосуд для этого места. Причер обычно не предлагал эти бокалы посетителям, но для этой гостьи хотел сделать нечто особенное. Удача явно от нее отвернулась. Он отдал ей бренди и вернулся на кухню.

Суп уже был убран на ночь в холодильник, но Причер вытащил его, налил немного половником в тарелку и поставил в микроволновку. Пока он доставал посуду, суп уже нагрелся до нужной температуры. Он вытащил его и на несколько секунд поместил в микроволновку хлеб — нежный, мягкий, душистый. Вынув хлеб, он положил его на тарелку, и рядом кусочек масла. Выйдя из кухни, он увидел, что женщина снимает с себя куртку. Казалось, движения причиняют ей боль. Причер замер на месте и нахмурился. Она взглянула на него через плечо с таким видом, словно ее застали на месте преступления.

Причер поставил перед ней тарелку с супом, быстро прокручивая в уме варианты. В ней было не больше пяти футов пяти дюймов[3] — очень тоненькая и хрупкая. Одета в джинсы, темные вьющиеся волосы стянуты сзади в хвост. Она казалась совсем девочкой, но Причер решил, что ей не меньше двадцати. Возможно, она попала в автомобильную аварию, но гораздо вероятнее, что ее кто-то избил. От одной мысли об этом внутри его загорелся огонь.

— Выглядит здорово, — сказала она, принимая из его рук тарелку супа.

Пока она ела, Причер вернулся за стойку. Прихлебывая суп, она намазала масло на хлеб и с удовольствием стала есть. Съев около половины, вдруг улыбнулась ему робкой, почти извиняющейся улыбкой. Эта улыбка разрывала ему сердце. Как и синяк на лице и разбитая губа.

Когда она стала собирать хлебом остатки супа, он подошел к ее столику:

— Я принесу вам добавки.

— Нет-нет, мне достаточно. Лучше я выпью бренди. Я очень ценю вашу заботу. И я скоро уеду…

— Расслабьтесь, — мягко произнес он, чтобы это не прозвучало как приказ. Людям обычно требовалось время, чтобы привыкнуть к нему.

Он отнес грязную посуду к стойке.

— Здесь поблизости никто не сдает комнат, — заверил он ее, вернувшись к столу. Сел напротив, наклонился вперед. — Дороги тут не настолько хороши, чтобы вам уезжать в такой дождь. Вы же не хотите возвращаться сюда с полпути. Так что, боюсь, вы здесь застряли.

— О нет! Послушайте, вы просто скажите мне, где ближайший населенный пункт… я найду что-нибудь….

— Успокойтесь, у меня есть свободная комната.

Как и следовало ожидать, ее глаза расширились.

— Там есть замок.

— Я не имела в виду…

— Все нормально. Я знаю, что пугаю людей своим видом.

— Дело не в этом, просто…

— Не волнуйтесь. Я знаю, как выгляжу. На буянов отлично действует — тут же отступают. — Он улыбнулся одними губами.

— Вам незачем это делать, — сказала женщина. — У меня есть машина.

— Иисусе, я даже подумать не могу, что вы будете ночевать в машине! — воскликнул он. — Извините. Иногда я разговариваю ничуть не лучше, чем выгляжу. Но я не шучу. Если малыш плохо себя чувствует…

— Нет, я не могу остаться, — запротестовала женщина. — Я вас не знаю.

— Да, это понятно. И вы, наверное, сомневаетесь насчет меня, да? Но я безопаснее, чем выгляжу. Здесь с вами все будет в порядке. Уж точно лучше, чем в каком-нибудь придорожном мотеле. И намного лучше, чем на горных дорогах в такой шторм.

С минуту она пристально смотрела на него. Потом снова заговорила:

— Нет, я очень спешу. Если вы скажете мне, как…

— У вас на лице синяк, — оборвал ее Причер. — Хотите, я принесу вам что-нибудь для разбитой губы? У меня на кухне есть аптечка.

— Со мной все в порядке, — она покачала головой. — Я хотела бы расплатиться и…

— Я ничем не могу помочь вашему малышу, кроме как дать вам комнату. С замком на двери, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Не отказывайтесь. Зачем вам ехать куда-то в такую погоду, да еще с ребенком, который заболевает. Я выгляжу злым, но на самом деле я не опаснее мухи, вы это скоро поймете, если, конечно, сами не одичаете, — усмехнулся он.

— Вы не выглядите злым, — застенчиво улыбнулась она.

— Но заставляю нервничать маленьких детей и женщин — терпеть этого не могу. Вы в бегах? — поинтересовался он.

Девушка опустила глаза.

— И о чем вы сейчас думаете? Что я сейчас позвоню в полицию? Кто с вами так поступил?

Она заплакала.

— Ох, не плачьте.

Она положила голову на руки и зарыдала.

— Не надо. Я никогда не умел успокаивать. — Чувствуя, что комок подкатывает к горлу, он нерешительно коснулся ее спины, и она дернулась. Тогда он очень легко коснулся ее руки. — Не плачьте. Может, я смогу вам помочь.