Она вошла в здание аэропорта Форт‑Лодердейла, в ее сторону повернулись все головы. И мужские, и женские. Дженифер привыкла к этому, — она знала, что выглядит неотразимо. Стройная, загорелая блондинка, длинноногая, с высокой грудью и лицом, привлекавшим всеобщее внимание. Она подошла к стойке и, узнав служащую, которую видела уже несколько раз, сказала:
— Привет, Илейн. Меня зовут Дженифер Чейз, я должна встретить здесь мистера Ноубла. Мы с ним летим в Лас‑Вегас.
— Он еще не появлялся, миз Чейз, но, если хотите, можете пройти в самолет.
— Благодарю вас, я лучше подожду его здесь.
— Тогда давайте погрузим ваш багаж, чтобы потом не тратить на это время.
Дженифер кивнула, бросила взгляд через плечо на носильщика с ее вещами и, пройдя в комнату ожидания, уселась на кожаный диванчик. Отсюда ей был хорошо виден вход в терминал.
Ожидая своего друга Ника, она подумала, что еще совсем недавно у нее не было денег даже на автобус, а теперь она летает на персональных самолетах. Кто мог знать, что так повернется судьба?
Частный самолет ночного клуба «Казино МГМ» доставит их в Лас‑Вегас, где они собираются провести несколько дней. Ник относился к той категории игроков, которых называли китами, поскольку играли они по‑крупному. Дженифер предполагала, что выигрывал он не чаще, чем проигрывал, ибо по крайней мере четыре раза в год МГМ посылал за ними свой «Гольфстрим». И во всех этих поездках Ника сопровождала Дженифер, несмотря на то что он был женат.
Дженифер тоже была в некотором смысле игроком, но только играла она не на деньги. Она ставила насаму себя, будучи уверенной, что сумеет так сильно очаровать красотой и обаянием мужчину вроде Ника Ноубла, что он будет щедро тратить на нее деньги. Однако игра эта требовала большого мастерства и уверенности в себе. Мастерство со временем пришло, а вот уверенность всегда готова была ее покинуть. Иногда ей приходилось изображать эту уверенность. Люди, окружавшие Дженифер, и не подозревали, что под маской богатой гламурной леди скрывается неуверенная в себе девочка, которая поднялась наверх из самых низов.
Дженифер наклонилась к своему колену и погладила сапожки из кожи угря, стоившие две тысячи долларов, гладкие, словно шелк. Она любила их больше всех других. Много‑много лет назад, когда ей было восемь или девять лет, мать подобрала на какой‑то свалке пару выброшенных туфель примерно такого же размера, что и у Дженифер. В ту пору они особенно нуждались. Может быть, именно поэтому Дженифер была неравнодушна к роскошной обуви. Сапоги были серо‑зеленого цвета и прекрасно подходили к ее кремовым юбке и жакету. Короткая юбка имела стратегический разрез слева, а жакет застегивался под грудью, подчеркивая ее полноту.
Будь у нее возможность выбора, она предпочла бы каблуки пониже, но Ник, по какой‑то непонятной причине, хотел, чтобы она всегда казалась высокой и длинноногой. У нее был вполне приличный рост — сто шестьдесят два сантиметра, а высокие каблуки давали ей все сто семьдесят пять. Однако странность заключалась в том, что сам Ник был совсем невысоким мужчиной — его рост составлял сто шестьдесят семь сантиметров, — но обожал высоких стройных блондинок. И дело было вовсе не в комплексе коротышки. Сам Ник, вероятно, считал, что росту в нем не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров. По крайней мере, такой величины было его самомнение.
Дженифер ждала уже полчаса, и, хотя люди не могли не глазеть на нее, она ничуть не беспокоилась. Бортпроводник их самолета уже дважды приходил поболтать с Илейн, делая вид, что хочет проверить, не прибыл ли Ник. Команда корабля, наверное, совсем извелась от ожидания. Ник терпеть не мог, когда опаздывали другие, сам же редко являлся вовремя.
Дженифер откинула за спину свою длинную платиновую гриву и погладила ее, словно котенка. Никобожал ее волосы. Как и тот джентльмен, что был у нее до него. Она заботилась о волосах, словно о своем единственном ребенке.
Илейн вышла из‑за стойки и подошла к ней.
— Миз Чейз, может быть, вы хотите пройти в самолет? — спросила она.
Дженифер улыбнулась:
— От этого мистер Ноубл не появится быстрее, Илейн. Я подожду его здесь.
— Вы не знаете, где он?
— Нет.
— Вы не звонили ему на работу или в машину?
Дженифер молча покачала головой. Разве объяснишь этой девушке, что Ник не любит, когда за ним следят, разыскивают или подгоняют, поэтому звонок мог вызвать противоположный эффект. Он приезжает, когда ему вздумается, не заботясь о том, что его ждут. Раз он сказал, что будет здесь, значит, будет. Ник заставлял других ждать ради того, чтобы показать, кто здесь главный.
Наконец, почти через час после намеченного времени вылета, двери небольшого терминала открылись, и вошел Ник, закатывая на ходу рукава рубашки. Это был невысокий широкоплечий крепыш с толстыми бедрами. У него были очень сильные загорелые руки с удивительно маленькими и тонкими кистями. Его нельзя было назвать красивым, но и безобразным он тоже не был. Женщины находили его сексуальным, но никто не знал почему — то ли из‑за его внешности, то ли из‑за ощущения силы, исходившей от него.
