Спас Ярое Око - [32]
— Никого? — спросил он.
— Да ты что! Бабу из постели выкинул, — засмеялся Дима. — Ну, показывай!
— Не торопись. Увидишь… — Бегун задвинул штору на окне, выдернул шнур телефона из розетки.
— Да ладно тебе цену набивать, едрена вошь! — не выдержал Царевич. — И так верю, что доска чумовая. Доставай! Только не сразу — краешек сперва засвети и по чуть-чуть вынимай… — он возбужденно потер руки.
Бегун поставил на стол сумку, — Дима впился в нее глазами, — открыл и вытащил пистолет.
— Вот это правильно! — одобрил Дима. — Такие вещи без пушки лучше из дома не выносить… — он снова уставился на сумку.
Бегун вынул из нее деньги и сложил аккуратной стопкой.
— Это моя доля, — пояснил он. — Остальное заберешь у Рубля. А Спаса ты мне сейчас вернешь.
Дима недоуменно смотрел на пачку долларов, потом глянул в пустую сумку и, заиграв желваками, поднял глаза на Бегуна.
— Это ты из Сибири такие шутки привез? — зло спросил он. — За такие шутки знаешь что бывает, Бегун?! — он шагнул к телефону.
Бегун вскинул пистолет. Раздался глухой хлопок, телефон вылетел из-под Диминой руки и раскололся о стену. Автоответчик начал вещать треснувшим голосом, все медленнее растягивая слова, пока не подавился пленкой.
Дима наконец понял, что все это серьезно. Он замер, завороженно глядя на черную дыру ствола, в глубине которого притаилась пуля.
— Э-э… эй, Бегун… осторожно… палец убери… — он отступал вбок маленькими шажками, стараясь уйти из-под ствола. Бегун вел пистолет за ним, держа палец на спусковом крючке.
— Или ты отдашь мне Спаса, или я найду его сам, — сказал он. — А ты будешь лежать здесь, вонять за своими замками. Ну?
— Погоди… У меня его нет. Хочешь — обыщи…
— Где он?
— У одного человека…
— О’кей, — кивнул Бегун. — Значит, едем к человеку.
— Нет… Нет, ты что! — Дима замотал головой, замахал руками, даже улыбнулся растерянно. — Нет! Ты не понимаешь, ты не знаешь, что это за человек… Руби мой хрен на пятаки, делай со мной что хочешь, но к нему я не поеду!
Бегун вдруг увидел, что теперь Дима действительно боится — отчаянно, до дрожи в коленях, до помрачения рассудка, — боится не пистолета, направленного ему в лоб, а этого неизвестного страшного человека, и действительно скорее умрет здесь, но не двинется с места.
Бегун сел в крутящееся кресло посреди комнаты, закинул ногу на ногу. Оглядел богатую Димину коллекцию, прицелился, щуря глаз, в вазочку на полке.
— Ай! — Дима кинулся с протянутыми руками, будто пытаясь поймать на лету, слепить осколки. — Это же Мейсен, идиот! Семнадцатый век! Я две штуки гринов отдал…
— Здесь было семь патронов, — покачивая пистолет в ладони, — сказал Бегун. — Осталось пять. Последний — твой, — он развернулся в другую сторону, целясь в золотую шкатулку с эмалью и камнями. — Фаберже?.. Так мы идем к твоему человеку?
— Ты не понимаешь! Если ты заберешь у него Спаса — ты труп! И я тоже… Ай!.. От него не побегаешь! Он тебя из-под земли достанет! В Сибири, в Америке — везде! Ты трех дней не проживешь. Себя не жалко — пацана своего пожалей!.. Ай!..
— Ты зря меня пугаешь, Дима, — сказал Бегун. — Ты все равно не поймешь, но я все-таки попытаюсь объяснить. Я нашел там то, чего никогда не имел в жизни, а ты и подавно… Свобода! Это удивительное ощущение, Дима — свобода! — развел он руками. — Ты мне не нужен, и я тебя не боюсь, — он повертелся в кресле, выбирая мишень подороже. — Ни тебя, ни всех вас. Свобода!.. — он выстрелил сквозь стекло в золоченый сервиз. Дверки серванта распахнулись, и груда фарфоровых черепков со звоном повалилась на пол. — Мы уже идем или еще нет?
— Нет.
Дима скис, он уже не дергался на каждый выстрел, стоял, закрывая спиной высокий столик.
— Отойди, — велел Бегун.
— Только не это… — жалко замотал Дима головой.
Бегун вскинул пистолет. Дима отскочил, и Бегун выстрелил в старинную китайскую вазу.
— Последний, — сказал он. Он перехватил плотнее рукоять и начал медленно поднимать ствол…
Дима был уже не в силах выговорить что-либо дрожащими губами, он только вяло поднял ладони, кивнул и поплелся к двери, ступая по разноцветным осколкам.
В гулком подъезде сталинской высотки он нажал кнопку домофона. Бегун держал пистолет у его затылка.
— Кто? — недовольно откликнулся через минуту сонный голос.
— Это я, Дима. Извините, что поздно. Срочный разговор…
— Приходи завтра с утра.
— До завтра не терпит. Надо поговорить, — промямлил Дима.
— Ты один?
Бегун сильнее надавил стволом ему в затылок.
— Один…
Щелкнул замок, и дверь открылась.
— Я тебя предупредил, Бегун, — бесцветно сказал Дима, когда лифт остановился. Он был белый, как смерть. — Ты не жилец.
— Пока что ты под вопросом, — Бегун развернул его и пошел сзади, пригнувшись за его спиной. Дима переступал на прямых ногах, как робот.
Видимо, за ним наблюдали из дверного глазка, потому что не успел Дима поднять руку к звонку, как дверь открылась. Бегун изо всех сил толкнул его в объятия хозяину, ворвался следом в квартиру и захлопнул дверь. И остолбенел на секунду с поднятым наизготовку пистолетом…
— Здравствуйте, Иван Афанасьевич, — сказал он наконец.
— Здорово, Беглов, коли не шутишь, — ответил Пинчер, потирая ушибленную руку. Он был в короткой, по колено, пижаме и шлепанцах на босу ногу, спутанные седые волосы торчали над ушами. — За это придется ответить, Дима, — перевел он взгляд на понурого Царевича.
«Черные аисты» — это элитный отряд арабских моджахедов-диверсантов, встреча с которыми равнозначна приглашению на собственные похороны. Но наши восемнадцатилетние парни не побоялись столкнуться с ними лоб в лоб и… Сколько стоит победа, и есть ли у нее цена, вы узнаете из этой книги.
В остросюжетных, полных драматизма повестях Юрия Короткова рассказывается о трудной судьбе подростков, молодых людей сталкивающихся с жестокостью, непониманием окружающего мира, который зачастую калечит их жизни.Олегу было семь лет, когда мать отдала его и сестру в детский дом — тогда и появилась первая седина у него в волосах.Олег ни с кем не дружил, никого не любил, никого не боялся, годами копил в себе злость и обиду на окружающих.Олег научился защищать свою честь, но не научился прощать…
Виллисы — это невесты, не дожившие до свадьбы, лишенные счастья. По ночам они встают из могил и убивают одиноких путников. Виллисы — это персонажи балета «Жизель», хрупкие и жестокие призраки в подвенечных платьях. Виллисы — это студентки хореографического училища, пожертвовавшие всем ради танца.Какая девушка не хочет стать балериной? А тем более балериной Большого театра. Но немногие знают, какой это тяжелый и изнурительный труд: репетиции до седьмого пота, кровавых мозолей, ограничения во всем. Мир здесь делится на тех, кто на сцене и тех, кто в зале.
Где ты, девятая парашютно-десантная рота? Где ребята, чья молодая кровь дымилась на горячих камнях Афганистана, чей последний крик неприкаянным эхом метался меж скал проклятого перевала Гиндукуш? Почти все они лежат под белыми обелисками с красной жестяной звездой. Неужто все было напрасно, и эта война была никому не нужна? Так это или не так, но земля, политая кровью солдат и сдобренная их мертвыми телами, уже никогда не станет чужой…Когда дембель Олег Лютаев выходил из поезда на вокзале родного Красноярска, он и не подозревал, что история девятой роты еще не завершена.
Остросюжетные повести Юрия Короткова стали бестселлерами. По ним сняты популярные фильмы «Авария, дочь мента», «Дикая любовь», «Абрекъ» и другие.В сборник «Абрекъ» вошли самые популярные из остросюжетных повестей Ю. Короткова: «Авария, дочь мента», «Спас Ярое Око», «Седой», «Абрекъ», «Абориген» и «Дикая любовь». Их герои — современные молодые люди, волей судьбы преступившие Закон.Юная американская школьница прилетает в Киев и начинает учиться в обыкновенной средней школе. Там она влюбляется в лучшего ученика класса, настоящего красавца и подающего надежды программиста.
В книгу известного российского сценариста, писателя Юрия Марксовича Короткова (1955 г. р.) вошли его увлекательные остросюжетные повести разного жанра. Среди них и боевик «Авария, дочь мента» – о конфликте отца и дочери, предопределенном сменой эпох в лихие 90-е. Лихая жизнь доводит школьницу Аварию (Валерию) до группового изнасилования бандой мажоров, и это несчастье примиряет ее с отцом. И теперь он – простой милиционер Алексей Николаев – мстит насильникам, пренебрегая законом, на страже которого всегда стоял… Одноименный фильм был снят в 1989 году режиссером Михаилом Туманишвили, в главных ролях: Оксана Арбузова, Владимир Ильин, Любовь Соколова.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.