Спартанский лев - [5]

   — Ты сообщил нам неслыханную новость, Тимон, — язвительно усмехнулся Сосандр. — Может, ты предлагаешь спартанцам не воевать вообще?

   — Не предлагаю, — огрызнулся Тимон. — Я вообще ничего не предлагаю. Я просто всё объясняю, дабы вы не подумали, что я бездельничал в прошедшем году.

   — Может, ты и не бездельничал, друг мой, — промолвил эфор Геродик, голосом и взглядом давая понять Тимону, что отговоркам тут не место. — Однако плоды твоей деятельности ничтожно малы. Ты говоришь, что выдал замуж всех вдов моложе тридцати. Что ж, это похвально. Но в твоём списке основная масса вдов — это женщины старше тридцати лет. О них ты, как видно, забыл.

   — Я уже подыскал мужей семерым вдовам из этого списка. — Тимон холодно глянул на Геродика.

   — Семерым из тридцати трёх! — Геродик поднял кверху палец, акцентируя на этом внимание своих коллег.

   — Действительно, Тимон, успехи твои скромны, если не сказать ничтожны, — вставил эфор-эпоним. — И я хочу заметить, что когда наше войско вернётся с Крита, то вдов в Спарте, конечно же, прибавится.

   — Я не могу силой заставлять вдов вновь выходить замуж, ибо все они свободные женщины. — Тимон почувствовал, что эфоры явно намереваются наказать его огромным штрафом. — Я также не имею права предлагать вдовам в мужья тех вдовцов, которые по разным причинам ограничены в гражданских правах либо по состоянию здоровья не могут иметь детей. Мне приходится учитывать и симпатии женщин даже в большей мере, чем симпатии мужчин-вдовцов. Ведь речь идёт не просто о соединении двух одиноких людей, но о создании полноценной семьи, где должны появиться дети или хотя бы один ребёнок.

Однако эфоры продолжали обвинять Тимона в нерадивости.

   — Ладно бы, среди вдов в твоём списке не было привлекательных женщин, но ведь это не так, — заметил эфор Клеомед. — Неужели для красавицы Астидамии не нашлось мужчины, согласного взять её в жёны? Ни за что не поверю в это!

Тимон поведал со вздохом, что как раз Астидамия-то — самая разборчивая среди всех лимнатских вдов.

   — Многие мужчины сватаются к Астидамии, но она всех отвергает из-за любви к умершему мужу.

   — Мне непонятно, друг мой, — опять заговорил эфор Геродик, — ты выгораживаешь себя или Астидамию?

   — Никого я не выгораживаю. — Тимон начал терять терпение. — Я лишь пытаюсь...

   — Он пытается объяснить нам ситуацию, — проговорил эфор Клеомед, повернувшись к Геродику. — Когда не справляются с делами, всегда пытаются что-то объяснять.

   — А-а. — Геродик насмешливо покачал головой.

   — Твои разъяснения нам понятны, Тимон, — сказал эфор-эпоним, нахмурив брови. — Нам только непонятно, почему граждане Лимн назначили гармосином именно тебя. Твоя рассудительность похвальна. Однако было бы лучше, если бы ты не следовал капризам вдовствующих спартанок, но ради выгоды государства сочетал где можно хитрость с принуждением. Ведь чувства женщин переменчивы, как погода весной.

До конца года, когда все выборные магистраты в Спарте слагали свои полномочия, оставалось ещё около месяца. Поэтому эфоры решили дать возможность Тимону попытаться улучшить положение в Лимнах если не с рождаемостью, то хотя бы с уменьшением числа вдовствующих спартанок.

Тимон и за это был признателен, хотя в душе понимал, что вряд ли сможет за месяц сделать то, чего не смог и за год.

Желая приучить людей к коллективизму и взаимовыручке, законодатель Ликург разделил всё мужское население Спарты на возрастные группы. Начиная с семи лет спартанские мальчики пребывали в илах[27], отрядах по пятнадцать—двадцать человек. Эти отряды жили в особых помещениях, куда был запрещён доступ родителям и родственникам маленьких спартанцев. Во главе илы стоял иларх, как правило, юноша до двадцати лет, заслуживший это право своим безупречным нравственным обликом. Несколько ил объединялись в более крупное подразделение, называвшееся буем.

Во главе буя стоял буаг, избиравшийся самими детьми из числа илархов.

Таким образом сыновья спартанских граждан с самых юных лет приучались к дисциплине и суровому распорядку, царившему в илах, напоминавших военный лагерь.

Помимо обычных школьных занятий, где детей обучали читать, писать и считать, педагоги заставляли своих воспитанников играть в подвижные коллективные игры, развивая сноровку и смекалку. Всех детей без исключения учили плавать, преодолевать различные препятствия, лазить по деревьям. С десяти лет мальчиков обучали музыке и танцам, преимущественно военным, демонстрирующим ловкость и умелое обращение с оружием.

В шестнадцать лет юные спартанцы становились эфебами[28], то есть «выпускниками».

Теперь их распределяли по агелам, группам по двадцать пять — тридцать человек. С этой поры главный упор в воспитании делался на развитие силы, выносливости, умении терпеть боль. Во главе агелы стоял агелат. Им был отец одного из эфебов, имевший заслуги перед государством. Агела была прообразом будущего воинского подразделения — эномотии[29].

Достигнув восемнадцати лет, спартанские юноши становились миллирэнами, иными словами «кандидатами».

Миллирэны всей агелой вступали в спартанское войско и были обязаны два года нести службу в пограничных городках. Агела преобразовывалась в эномотию, которая в свою очередь делилась на ещё более мелкие подразделения — филы