Созидая на краю рая - [12]

Невольно вспоминаю сегодняшнее утро, когда дискутировала с ним по поводу времени встречи. Что же, я своего добилась. Теперь о подобном придётся забыть.

— Откуда ты знаешь, что я соглашусь? — мне действительно хочется это знать. Он говорит с такой непоколебимой уверенностью в себе, что на миг я восхищаюсь этим, но уже через пару секунд ненавижу эти его черты. Как можно при такой красоте быть таким моральным уродом? Вот чёрт, я знакома с ним меньше двадцати четырёх часов!

— Ты согласишься, — ухмыляясь самому себе, будто восхваляя собственную персону, произносит Эдвард. На это утверждение у меня ответа нет. Он прав. Я соглашусь. Соглашусь на что угодно, насколько угодно — лишь бы он мне исправно платил. Столько, сколько обещал. Двадцать тысяч за неделю. То есть, мне необходимо пробыть с ним как минимум пять недель. Прекрасно! Белла, ты попала!

Отворачиваюсь к окну и рассматриваю стекающие по стеклу дождевые капли. Они бегут достаточно быстро, сталкиваются друг с другом и останавливаются. И только сливаясь в один поток, несутся дальше вместе. Бок о бок.

За окном настоящий лес. Вижу очертания сосен и елей. Темнота мешает всё рассмотреть в полной мере. Инстинкт самосохранения начинает подсказывать, хотя нет, истошно вопить: «Бежать, не оглядываясь!».

Я нервно улыбаюсь собственной глупости, на что Каллен, пристально за мной наблюдающий боковым зрением, удивлённо хмыкает:

— У тебя психоз?

— В каком смысле? — теперь я перевожу на него взгляд, смотря прямо внутрь его тёмных зрачков. Зелёные ободки будто бы светятся, как у кота. Наверное, я действительно схожу с ума.

— От страха. Тебе страшно, — он говорит это так медленно, что я невольно забываюсь. Такое ощущение, что от ужаса других он получает какую-то жизненную энергию. Словно инопланетяне в старых фильмах. Полагаю, он вампир, раз уж судить по монстрам из кинематографа — высасывает всю кровь из тела… Его зубы идеально подошли бы для этого. Острые и белые. Какой убийственно красивый монстр…

— Я не боюсь тебя, — ухищрённой смелости хватает только на это. Говорю, пожимая плечами, будто действительно так думаю. Отец научил. Он говорил, что если показывать страх, то тебя ударят по самому больному — твоим личным демонам ужаса. Попадут, и ты распадешься на части. С тех пор, я ни перед кем не освещаю своих кошмаров. И перед Калленом не собираюсь. Единственная моя забота, по случаю которой я здесь — мой сын.

По сравнению с животным страхом потерять Энтони, жалкое опасение перед Эдвардом кажется детской выдумкой.

— Не боишься? — он хитро улыбается мне, видя насквозь. Отвожу взгляд, кивая и снова пожимая плечами. Страшным усилием воли мне удаётся продолжать смотреть в окно, в то время, как сидящий за рулем мужчина прожигает меня малахитовыми глазами буквально до костей. Чувствую в нём и похоть, и какую-то насмешку. Или это не насмешка? Почему-то мне кажется, что это то, о чём я пока не догадываюсь. Быть может, скрытое сожаление или тайный страх?

Глупо, конечно. У Каллена-то страх? У него-то сожаление?

— Не боюсь, — хмыкаю так же своенравно, как и он. Наверное, сегодня в эту игру я ещё смогу играть. Но что будет завтра? Останусь ли я вообще в живых к завтрашнему дню?

Вдруг он маньяк? На кой чёрт, он притащил меня в лес?

Дорога ещё некоторое время петляет, а Эдвард, не произнося ни слова, ведёт машину. Я изредка смотрю то на него, то на темноту. Впрочем, там вряд ли можно что-то увидеть.

Наконец, «Мазда» останавливается. Силюсь разглядеть что-нибудь в тёмном стекле, но от остановившихся дождевых капель мне это не удается.

— Пошли. — Мужчина достает карту зажигания из специального отсека недалеко от руля и тянется к дверной ручке, быстро распахивая её настежь.

Выхожу вслед за ним на свежий воздух. Дождь кончился. Влажность царит повсюду. Прямо под ногами — упругий, но промокший мох. Над головой — тёмное небо без единой звезды. Всё в ночной кромешной тьме. Едва вижу очертания мужчины, который направляется куда-то вглубь, за ветки деревьев.

— Ещё одно правило, Белла, — говорит он, когда я, догоняю его, опасливо оглядываясь по сторонам. Чутьё подсказывает, что, в первую очередь, нужно бояться Каллена, но я почему-то боюсь диких зверей, которые могут водиться здесь. Хорошо бы держаться рядом с ним, дабы не потеряться.

С трудом отрываясь от собственных страхов — благо, в темноте он не видит моего лица и испуга — сосредотачиваюсь на его голосе и фразах:

— Выдашь местонахождение того строения, куда я тебя приведу, и следующей ночью не проснёшься. Ясно?

— Предельно… — скулы сводит от холода, а в теле образуются узлы из органов. Начинает мутить. То ли от страха, то ли от неизвестности и давящей атмосферы тёмного, ночного леса.

Вскоре ветки елей и сосен расступаются, и мы оказываемся на бетонной дорожке, едва виднеющейся среди травы. Как только я уверена, что мои ноги стоят на твёрдой поверхности, осмеливаюсь поднять взгляд на то самое «строение», которое хранится в страшной тайне.

Большой дом. Белый. Светится в темноте. Режет взгляд после всего того мрака, через который я прошла. Удивлённо прикидываю, как можно уместить такой особняк в центре леса. Но главный вопрос не в этом. Главный вопрос: зачем это нужно? И кому?