Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [49]
В период с марта 1942 по сентябрь 1943 года тысячи печатных книг и десятки тысяч рукописных документов вернулись в виленское гетто благодаря крайне рискованной и опасной деятельности «Бумажной бригады».
Один из подневольных работников в сортировочной команде «Бумажной бригады», еврейский поэт Абрам Зуцкевер, получил разрешение от гестапо отнести в гетто бумагу в качестве топлива для печей, но вместо этого он отнес туда редкие печатные книги на иврите и идише, письма Толстого, Максима Горького и Хаима Бялика, один из дневников основателя сионистского движения Теодора Герцля и рисунки Марка Шагала, которые сразу же были тщательно спрятаны. Многие из этих документов уцелели и находятся сегодня в собраниях YIVO в Нью-Йорке. «Бумажная бригада» даже сумела договориться о том, чтобы перенести из здания YIVO в гетто ненужную мебель. Немцы дали им разрешение, но бригада спрятала внутри мебели сотни книг и документов. Оказавшиеся в гетто книги и документы были извлечены из нее и распределены по тщательно продуманной системе тайников. Один из жителей виленского гетто, Гершон Абрамович, бывший до войны инженером-строителем, построил подземный бункер на глубине в 60 футов, снабженный собственной системой вентиляции, электричеством и даже туннелем, который вел к находившемуся за пределами гетто колодцу [39]. Бункер изначально задумывался как укрытие для оружия местного подполья, а также матери Абрамовича, но она с радостью разделила его со спасенными книгами и документами. Некоторые из пронесенных в гетто учебников и детских книг отдали в тайные школы. Другие весьма пригодились создававшимся в гетто партизанским отрядам: к примеру, книга, в которой описывалось изготовление коктейлей Молотова.
Несмотря на риск, на который шла «Бумажная бригада», и их героические усилия по тайной доставке книг и документов в гетто, большая часть материалов все же отправлялась на бумажные фабрики в окрестностях Вильно. Члены бригады чувствовали, что их время почти истекло. 23 августа Калманович писал в своем дневнике: «Наша работа близится к завершению. Тысячи книг отправляются в мусор, а еврейские книги подлежат ликвидации. С Божьей помощью мы сумели спасти те, что могли, и мы найдем их, когда вернемся сюда свободными людьми» [40].
23 сентября 1943 года, после нескольких недель облавы на перепуганных обитателей виленского гетто, началась его жестокая ликвидация. Не имевшая себе равных библиотека гетто была закрыта, а ее книги уничтожены [41]. Не делалось исключения и для «Бумажной бригады» -большинство ее членов, как и другие обитатели гетто, были убиты нацистами в Понаре или отправлены в трудовые лагеря в Эстонии, откуда почти никто не вернулся [42].
Независимо от «Бумажной бригады», подобные же усилия по спасению от уничтожения свидетельств восточноевропейской еврейской жизни были предприняты в 300 милях к юго-западу от Вильно, в Варшавском гетто. Тайная группировка под названием «Ойнег Шабос» документировала повседневную жизнь гетто в течение трех лет его существования, создав более 30 000 страниц очерков, стихов, писем и фотографий. Они записывали народный юмор, шутки, мессианские надежды, рассказы, стихи, а также слухи о других евреях, работавших в гетто на нацистов, и даже подробности поведения еврейской полиции, контролировавшей гетто совместно с нацистами. Сохранялись даже такие мелочи, как разрисованные бумажные обертки от сладостей.
Все эти материалы, как и в Вильно, были закопаны в гетто (в десяти ящиках и трех металлических молочных бидонах), но это не были ранее существовавшие книги и документы, спасенные для богатой книжной культуры города; задача варшавских собраний состояла в том, чтобы документировать жизнь самого гетто и его обитателей. Как и в Вильно, целью их было сохранить для будущего память о прошлом. Эммануэль Рингельблюм, глава «Ойнег Шабос», был обнаружен в убежище вместе со своей семьей и тридцатью четырьмя другими евреями и убит в марте 1944 года, всего через несколько дней после уничтожения Варшавского гетто [43].
Архив «Ойнег Шабос» был найден в два этапа. Сперва - в сентябре 1946 года, в результате систематических поисков в руинах гетто. Два молочных бидона, содержавших вторую часть архива, были обнаружены 1 декабря 1950 года. Третья часть не найдена до сих пор. Один лишь архив Рингельблюма состоит из 1693 единиц, включающих в себя 35 000 страниц, в том числе записки, заметки, дневники, мемуары, последние письма, очерки, стихи, песни, шутки, романы, рассказы, пьесы, школьные сочинения, дипломы, листовки, плакаты, фотографии, рисунки и картины. Это собрание теперь находится в Еврейском историческом институте в Варшаве и доступно в цифровом виде в архивах Музея памяти Холокоста в Вашингтоне, где также выставлен один из подлинных молочных бидонов [44] .
В Вильно некоторым членам «Бумажной бригады» вместе с другими евреями из гетто удалось бежать и присоединиться к партизанам в лесах. Одним из них был поэт Абрам Зуцкевер, вступивший в еврейский партизанский отряд «Некоменемер» («Мстители»). Услышав новости об освобождении Вильно, Зуцкевер и Юстас Палецкис, президент Литвы в изгнании, помчались в город, минуя на дорогах остатки отступающей немецкой армии и трупы немецких солдат, источавших запах мертвечины, который был «приятнее любых духов», как писал в своем дневнике Зуцкевер [45] .
