Созданы друг для друга - [24]

Сзади послышались шаги Лауры. У Бишопа волосы встали дыбом. Но он уже приготовился. Как говаривал Уиллис, страшно только в первый раз, по второму разу легче.

— Кэти оказалась дома, — сообщила Лаура.

Бишоп сжался в кресле:

— Угу.

— Она сказала, что на этой неделе встреч не было.

Острая боль в животе немного отпустила, Бишоп сел прямее:

— Вот как?

— Она обещала перезвонить, но я просила ее не беспокоиться: мы только что вернулись из города и распаковываемся.

Мы?!

— Что еще она сказала?

— Ребенок заплакал, она торопилась.

Бишоп медленно выдохнул. Одной огромной выбоины на трудной дороге он избежал. Хотя не сомневался, что выбоины еще появятся. И скоро.

Вопросы насчет возможной беременности ничего не прояснили. Наверное, следует поговорить на вроде бы случайные темы.

— Сколько лет внуку Кэти? — поинтересовался он.

Лаура заметила кенгуру и придвинулась поближе, чтобы лучше рассмотреть животных.

— Полагаю три-четыре месяца, — откликнулась она.

— У Кэти один внук?

— Один.

— Как его зовут?

Лаура оторвала взгляд от буша и приподняла бровь:

— Викторина «Двадцать вопросов»? — Она рассмеялась. — С каких пор тебя интересуют внуки местной библиотекарши?

— Меня интересуешь ты.

Размышляя о том, что на солнце волосы Лауры стали золотыми, он поднялся и подошел к ней.

Улыбка Лауры немедленно стала знойной. Она провела пальцем по руке Бишопа:

— Насколько интересую?

— Вполне достаточно.

— Настолько, чтобы взять еще один день отдыха?

— Легко.

Ослепительная улыбка украсила лицо Лауры. Бишоп такой ее еще не видел. Но потом радость вдруг исчезла из глаз, зато появилось нечто иное. Взгляд стал уклончивым, почти испуганным. И Бишоп удивился. Что он такого сказал? Лаура молчала, хотя он видел, что ей очень хочется спросить о чем-то.

Он обнял ее за плечи:

— Что? Что не так?

— Я… я не уверена. Наверное, я не должна отрывать тебя… Не потому, что не хочу… Просто я…

Он наклонился ниже:

— Что?

Краска схлынула с ее щек, из глаз исчезло доверие.

— Бишоп… я хочу спросить. — Лаура замолчала, проглотила комок в горле, облизнула губы. — Ты чего-то мне недоговариваешь?

Молодая женщина только что поймала себя на странном ощущении. Больше, чем ощущении. Непонятном, но нарастающем. В холле отеля Уиллис странно взглянул на нее после разговора с Бишопом… Ощущение вновь появилось, когда она смотрела на свадебную фотографию. И вот только что… Какой-то жест, какое-то слово… Словно проблеск в сознании. Это было похоже на ускользающую мысль, которую она никак не могла ухватить… на воспоминание, которое она упустила.

Словно раскаленная булавка воткнулась между ребрами, и Лаура, как ни хотела, не могла от нее избавиться. Что произошло, что было сказано, почему у нее такое впечатление, будто она на полной скорости врезалась в кирпичную стену?

Лаура сосредоточенно смотрела на мужа:

— О чем ты умалчиваешь?

— Есть… кое-что, — с трудом выговорил он.

Раскаленная булавка выскользнула. И Лаура, вздохнув с облегчением, облокотилась на перила.

Значит, это не игра воображения. А ведь ей на какое-то мгновение показалось, что она сошла с ума! Сейчас Бишоп все объяснит.

— Я тебе не говорил… — произнес он, запинаясь. — Во всяком случае, недостаточно говорил… как много ты для меня значила.

Лаура испытала еще большее облегчение, но потом опять нахмурилась. Время неправильное. Почему «значила»?

— Ты имеешь в виду, как много я значу для тебя?

— Я хочу, чтобы теперь ты это знала.

У нее потеплело на сердце. Молодая женщина взяла руку Бишопа и прижала к щеке. Говорить она не могла от избытка чувств. Муж любит ее. Действительно любит. Она так счастлива!

— Я знаю, дорогой, — пробормотала Лаура. — Я чувствую то же самое.

Бишоп медленно продолжал:

— Я был застигнут врасплох, когда увидел тебя в больнице.

— Ты решил, что у меня проблемы с сердцем? — Ей хотелось крепко обнять его и успокоить. — Тогда я лежала бы в кардиологическом отделении.

Она повернула голову, чтобы поцеловать его ладонь.

— Не спеши, — попросил он.

Булавка воткнулась опять, только на этот раз глубже и болезненнее, а сердце пропустило удар. Лаура вновь попыталась поймать ускользающую мысль.

— Я не знал, чего ожидать.

— Поэтому ты странно вел себя?

— Я уже видел тебя в больнице. Раньше.

Лаура задумалась. В детстве она лежала в больницах, но позже… И она уверенно тряхнула головой:

— Я так не думаю.

— Нет?

Булавка воткнулась опять, да так глубоко, что Лаура вздрогнула. Она схватилась рукой за грудь, колени подогнулись. В это время слева от нее послышался громкий треск. Это скакали кенгуру. Сильные задние лапы уносили их прочь, в низкий кустарник.

Только что были. И уже нет. Исчезли навсегда.

Она задрожала и покрепче обхватила себя руками. Рассудок играет с ней в странные игры. Эти фокусы выматывают. Но у нее есть средство. Необходимо прилечь.

— Сэм, ты не будешь возражать, если я лягу пораньше? Наверное, сказывается бессонная ночь.

— У тебя болит голова?

— Нет… я просто устала.

Взяв Лауру за локоть, он проводил ее в дом.

— Разбуди меня, когда решишь лечь, — попросила она.

В знак согласия он поцеловал ее в макушку.

И опять под ребра вонзилась булавка, горячая и надоедливая.

Глава 10

Утром следующего дня Бишоп сопровождал Лауру к местному терапевту. На пробковой доске в кабинете были развешаны разноцветные детские рисунки, однако внимание Бишопа привлек череп в гамлетовском стиле, поставленный на картотечный ящик. Этот череп показывал внутреннее устройство мозга, его таинственные отделы. Жутковато, зато весьма наглядно.