Создана для греха - [10]

Кловер залилась румянцем. Как она могла рассказать Оливии о том, какой эффект на нее произвели эти книги? Ей и так довольно сложно было принимать как должное поведение своей раскрепощенной хозяйки, не говоря уже о том, что Кловер чувствовала, как превращается в какого-то сексуального монстра. Возможно, пройдет время, и она признается в своих тайных желаниях, но она лишь второй день здесь в гостях, поэтому решила проявить осторожность.

– Дорогая, прошу тебя, присядь рядом со мной, – позвала ее Оливия.

Кловер изо всех сил старалась правильно рассчитать расстояние, чтобы не сесть слишком близко, но и не проявить неуважение, сев намеренно далеко.

Оливия отпила вина и задержала на Кловер пытливый взгляд.

– Очевидно, что книги заводят тебя, иначе бы ты так не краснела. – Она отставила бокал. – Я могу признаться, что они возбуждают меня каждый раз, когда я смотрю на них.

Все еще не отрывая взгляда от Кловер, она резко расстегнула змейку на своих красивых кремовых брюках и опустила вниз руку. Кловер заметила, что на ней надето изящное кружевное белье.

– Почему бы и тебе не поласкать себя, Кловер? Я знаю, что ты этого хочешь.

Пальцы Оливии, глубоко погрузившись, заставили танцевать все ее тело.

Кловер не знала, что сказать. Ее сердце бешено колотилось. Ей страстно хотелось присоединиться к Оливии. Однако она не могла переступить эту грань. Но почувствовала, как у нее между ног стало горячо и мокро.

– Что же ты, дорогая?

Оливия все еще смотрела на Кловер, однако ее дыхание все учащалось, а тело двигалось все быстрее. Ее лицо искажала то боль, то радость, как с удивлением заметила Кловер.

– Я… воздержусь, – нарушила молчание Кловер, протягивая руку за своим бокалом. – У меня были сексуальные отношения с Роджером. Но мы порвали. Мне требуется время, чтобы привыкнуть так открыто выражать свои эмоции. – Она кивнула в сторону фотографии:

– Или к такому зрелищу.

Но как она хотела этого прямо сейчас!..

– Разве Роджер не поощрял тебя, когда ты мастурбировала у него на глазах?

Оливия не прерывала своего занятия, но ее глаза неотступно следили за гостьей.

Кловер вдруг со злостью подумала, что Роджер был закрыт для всего, особенно для всего нового и необычного. Наверное, из-за этого он ее и бросил. «Я проявляла слишком много энтузиазма», – хотела выпалить она. Он не находил ее достаточно рафинированной. В его представлении женщина во время секса должна была лежать без движения и предаваться размышлениям о судьбах страны.

– Нет, не поощрял. Он был скучен, – сказала Кловер. – Теперь я рада, что он меня бросил. Меня это чудовищно обидело, но сейчас я даже не вспоминаю о нем. Я хочу попробовать что-нибудь новенькое! Я… – Кловер неловко оборвала себя, осознавая, что фактически упрашивает Оливию быть ее наставницей.

– Браво, моя дорогая, – снова обратив на нее свой горящий взор, произнесла Оливия. – Нам надо отметить твое возрождение. И освобождение от прошлого. Оооо!

Оливия застыла, а каблуки ее туфель уперлись в ковер, но бедра двигались в бешеном ритме. Она кончала, и оргазм был столь ярок, что Кловер ощутила себя парализованной этим зрелищем. Это возбудило ее даже больше, чем вчерашнее подсматривание за Оливией и Натаном.

На то, чтобы прийти в себя, Оливии понадобилось несколько минут. Кловер воспользовалась этим, чтобы допить вино. Оно притупило остроту ее ощущений.

– Теперь намного лучше. Я умирала все утро, так мне хотелось кончить, – деловито произнесла Оливия, поднимаясь на ноги. С грацией, присущей моделям, она сбросила туфли, потом освободилась от брюк, а вскоре ее едва видимые плавки последовали за остальной одеждой. Она улыбнулась Кловер.

– Почему бы и тебе не расслабиться, дорогуша?

Под блузкой Оливии оказался очень открытый бюстгальтер, и Кловер снова заметила, какие у нее темные соски. Кловер думала, что она освободится и от него, но по странной прихоти Оливия оставила его. Полуодетая, она смотрелась более вызывающе, чем, если бы обнажилась полностью.

Кловер посмотрела на себя. Она была облачена в обычный наряд, но ее вдруг поразило, что она сравнивает не красоту одежды, а свою неопытность с раскованной манерой Оливии, и собственная наивность девушки привела ее в полное замешательство.

– Стоит ли быть такой робкой? – хрипло проговорила Оливия. Говоря это, она провела по своим соскам. Она делала все с такой непринужденностью, что очень скоро Кловер подумала: «Была не была. Что я теряю?» – и, не давая себе времени опомниться, сняла топ и расстегнула юбку.

– Умница, – поощрительно произнесла Оливия, облизывая губы и играя с собственной грудью. – Тебе надо позабыть о Роджере и скуке, которая сопровождала вашу сексуальную жизнь. Впереди тебя ждет новый мир, в котором столько неизведанного. Я помогу тебе. У меня есть друзья, которые любят игры, а еще больше любят учить, как в них играть…

Когда дело дошло до белья, Кловер вдруг задрожала. Оливия широко открыла глаза и произнесла:

– Я не хочу успокаивать тебя. Я не говорю, что это не страшно. Кловер, любовь моя, тебе надо бояться.

Она вдруг схватила себя за грудь, наклонилась и высунула острый язычок, коснувшись соска. Это было настолько непривычно, что Кловер смотрела, как завороженная. Она ощутила, как взмокли ее плавки.