Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [89]
Здесь прослеживается желание иметь тесные контакты с Османской империей, которая сама находилась в стадии развала, подталкиваемая западными странами, которые создавали на ее территории новые государства, подконтрольные им.
Деятельность Узун-хаджи, а именно его успехи стали причиной и окончательного раздора с муфтием Северного Кавказа шейхом Н. Гоцинским. Сторонники Гоцинского организовывали в горной части Дагестана собрания духовенства и принимали решения, осуждающие действия Узун-хаджи, определяя их как вредные для Дагестана. Они призывали сплотиться вокруг Н. Гоцинского[810]. Но это уже не имело особого значения: при нейтралитете шейха Али-хаджи Акушинского эмир Узун-хаджи был неуязвим для политики раздора, которую вели белогвардейцы и их ставленник М. Халилов.
Пытаясь взять ситуацию в свои руки, шейх во второй половине 1919 года начинает усиленно выпускать денежные знаки собственного производства, которые были в обращении одновременно с азербайджанскими и грузинскими бонами. Деньги печатались в столице эмирата Ведено. Для того чтобы они имели хождение среди населения, шейх во время своих частых переездов по Чечне буквально раздавал эти деньги населению, призывая отказаться от денег христианских и принять деньги с печатью эмирата Узун-хаджи. Купюры были разного достоинства: 5, 10, 50, 100, 250 и 500 рублей.
Была создана и армия эмирата. Она состояла из семи полков, собранных не только из числа добровольцев, но и на основе объявленной среди горцев Северного Кавказа мобилизации.
Впоследствии полки для придания весомости были переименованы в армии. Например, остатки Красной армии Н. Гикало назывались 5-й армией эмирата[811]. При этом стоит иметь в виду, что взаимоотношения Узун-хаджи и Гикало были натянутыми, вплоть до того, что Иналук Арса нукаев-Дышнинский мог себе позволить на заседании Совета министров пригрозить разоружением отрядам, подчиняющимся Н. Гикало, в случае самостоятельности его действий[812].
Командующим 1-й армией был Шита Истамулов, 2-й армией командовал Межид Геберто из Бильта[813], 3-й армией командовал Эски Байсагириев, 4-й армией (ингушской) командовал Хизир Арцханов, коммунист Гикало был назначен командующим 5-й армией[814], командующим 6-й конной армией стал турецкий офицер Гусейн-эфенди (до того возглавлявший 5-ю армию). Все командующие (за исключением Гикало) были произведены в генералы. Численность всех числившихся во всех армиях вряд ли превышала тысячу человек. Со слов турецкого военного Гусейн-эфенди, находившегося при дворе шейха Узун-хаджи, на осень 1919 года числилось 605 всадников, 194 пехотинца, 30 офицеров и 2 генерал-майора.
По состоянию на ноябрь 1919 года армия Совета обороны состояла из 3 пехотных, 2 кавалерийских полков и 3 батарей. Пехотный полк состоял из 4 батальонов, каждый батальон — из 4 рот. В первом батальоне было также 3 пулеметные роты. Кавалерийский полк состоял из 6 сотен, одна сотня была пулеметной. Артиллерия состояла из 2 горных батарей и 1 легкой полевой батареи, по 4 орудия в каждой[815]. Некоторые исследователи ошибочно связывают и порой смешивают две совершенно разные военные силы: армию эмирата и армию Совета обороны. Они действовали раздельно, порой игнорируя друг друга.
В армии Совета обороны состояло 194 офицера и 9860 аскеров, в общем — 10 054 человека. На их содержание приходилось тратить 433 858 рублей в месяц. Кроме того, облагались налогом магазины и население. К примеру, крупные магазины должны были выделить по 200 патронов, мелкие — 150, а каждая семья по 5 патронов[816]. Не совсем понятно, включалась ли сюда армия шейха Узунхаджи, была ли эта цифра общей для всех сил, борющихся против Добровольческой армии?
