Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - [91]

Непростыми были отношения шейха с местным мусульманским духовенством. К примеру, в конце сентября 1919 года, после отказа кадия села Шали признать власть эмирата и прекратить какие-либо контакты с Добровольческой армией, он повесил его на центральной площади, а еще четырех мулл из этого же села за поддержку кадия посадил в тюрьму[827].

Не все селения были готовы признать власть Узун-хаджи на фоне сильной армии генерала Деникина. В ответ на это армия Узун-хаджи обстреливает из пушек село Бердыкель, что находилось всего в 8 верстах от Грозного. Со слов В.-Г. Джабагиева, обстрелу подверглось и село Шали.

Конечно же, вспоминая о эмирате Узун-хаджи, никак не нельзя не отметить личность, ставшую не менее популярной именно благодаря эмирату: Иналук Арсланакаев, выходец из горного общества Дышни, что на юге Чечни. Его отец, Уц-хаджи Арсанукаев, постарался дать своим детям хорошее образование в высших учебных заведениях Российской империи. Будущий визирь эмирата выбрал военную стезю, но с юридическим уклоном, для чего поступил в военное училище в Тифлисе. Сам Иналук Арсанукаев в своих обращениях представлял свое учебное заведение как «военно-юридическую академию»[828]. После окончания Тифлисского училища он был направлен на службу в качестве пристава в Ереван. Приблизительно в 1905–1906 годах он возвращается на службу в Тифлис, где женится на княжне Екатерине Сумбатовой (Сумбаташвили). С началом Первой мировой войны он уходит на фронт и на Кавказском фронте, будучи раненным, попадает в плен к туркам. В плену он провел несколько месяцев, пока не был освобожден. Проживая в Стамбуле, он женится на красавице Меседе, с которой и возвращается в Чечню в 1919 году. В период его пребывания в Стамбуле он сумел не просто реабилитироваться в глазах турок как воевавший против них в составе российской армии, но и добиться личных контактов на высшем уровне, в том числе с султаном Османской империи.

Из документов французского посольства узнаем, что он имел хорошие контакты и с его представителями[829]. Их благожелательное отношение к нему свидетельствует о том, что он умел подать себя как собеседника нейтрального, незаинтересованного и не примкнувшего к той или иной партии или группе. Это делало его ценным источником информации для французов.

Тот факт, что это государственное образование просуществовало столько, сколько активно действовал сам шейх Узун-хаджи, дает основания предполагать, что главная заслуга при этом принадлежала все-таки шейху. Хотя и роль Иналука Дышнинского было бы неправильно принижать. Но главный визирь, фельдмаршал князь Дышнинский, несмотря на возможные связи с Константинополем и активную деятельность на месте, не смог продлить существование эмиратства после смерти его основателя 30 марта 1920 года. И здесь стоит учесть, что ему пришлось иметь дело одновременно со всеми противниками: Горской республикой, с большевиками, с Н. Гоцинским, с Али-хаджи Акушинским, шейхом А. Митаевым и др. С изгнанием деникинцев у эмирата сразу исчезли друзья, все вчерашние естественные союзники вдруг стали его врагами.

Эмиратство Узун-хаджи — это короткий, но мощный сигнал того периода. Оно сумело поднять знамя горцев и способствовать освобождению региона от войск Добровольческой армии Деникина.

С момента своего провозглашения и до смерти его основателя, что можно считать и гибелью самого эмиратства, прошло всего семь месяцев. Но то, что было создано Иналуком совместно с Узун-хаджи за эти семь месяцев, есть с чем сравнивать, а именно с Горской республикой, которая за два года не смогла сделать многое из того, чего добился Иналук.

Совет обороны Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана

В условиях правительственного кризиса в Горской республике, когда фактически стоял вопрос о ее распаде с юридической точки зрения, было решено организовать ее новый временный руководящий орган. Принципиальная его особенность заключалась в том, что этот орган создавался на месте, на Северном Кавказе, из числа тех, кто был способен к действиям по защите своих земель от Добровольческой армии. Поэтому неудивительно, что Совет обороны Северного Кавказа объявил себя верховным органом разоренных добровольцами горских народов[830].

В свою очередь в регионах создавались местные Советы обороны (например, в Дербенте действовал Совет обороны Южного Дагестана), решавшие вопросы локального характера и являвшиеся своего рода филиалами Совета обороны в селе Леваши[831].

Из Баку в Дагестан, в ту часть Горской республики, где все еще сохранялись остатки ее власти, выехал А. Кантамир, который был дипломатическим представителем Горской республики при правительстве Азербайджана. В отличие от Г. Баммат он был в контакте со всеми политическими силами на Северном Кавказе. Все заседания Совета обороны в октябре и начале ноября 1919 года проходят под председательством А. Кантамира. Было бы логично, если бы Г. Баммат, будучи дагестанцем (кумыком по национальности), переехал в дагестанский Леваши вместо осетина А. Кантамира, но именно эта рокировка двух дипломатических представителей в Закавказье показывает, кто из них был более востребован на месте в тот исторический момент. А. Кантамира многие знали лично и уважали за его позицию, в то время как Г. Баммат им приходилось слушать больше на расстоянии, чаще всего из Тифлиса, при этом мало кто сомневался, что политическая позиция последнего безупречна.