Совсем как ангел - [39]

— Карма? — громко позвал он.

Ответа не последовало.

Куинн, не торопясь, доехал до шоссе. Остановил машину, выключил зажигание и вышел. Потом открыл заднюю дверцу.

— Конечная остановка, дружок.

Серый узел на полу зашевелился и захныкал.

— Выходи, — приказал Куинн. — Если отправишься прямо сейчас, успеешь вернуться в Тауэр до темноты.

Узел развернулся. Показались длинные черные волосы Кармы, потом ее лицо, усыпанное прыщиками и очень сердитое.

— Я не собираюсь возвращаться.

— Маленькая птичка шепнула мне, что ты должна это сделать.

— Я ненавижу маленьких птичек. Я ненавижу брата Языка. Я ненавижу Учителя, мать Пуресу и брата Венца. И сестру Славу. А больше всех я ненавижу собственную мать и ее вечно хнычущих деток. Я ненавижу даже сестру Благодеяние.

— Надо же. Ты прямо сгусток ненависти, — заметил Куинн.

— Больше. Я ненавижу брата Провидца, потому что он щелкает зубами, когда ест. Я ненавижу брата Света за то, что он называет меня ленивой. И я ненавижу…

— Хорошо-хорошо, я уже убедился, что ненавидеть ты умеешь первоклассно. А теперь вылезай. Пошевеливайся.

— Пожалуйста, ну, пожалуйста, возьмите меня с собой. Я не будут вам надоедать. Хотите, даже ни словечка не скажу? Можете считать, что меня здесь нет. Когда мы приедем в город, я найду работу. Я не ленивая, что бы там ни говорил брат Свет… Вы не хотите меня брать, верно?

— Не хочу.

— Это потому, что вы думаете, будто я еще ребенок?

— Есть и другие причины, Карма. Ну, а теперь будь хорошей девочкой и избавь нас обоих от больших бед.

— Я уже в беде, — спокойно сказала она. — И вы тоже. Я слышала разговоры.

— Какие разговоры?

Она уселась на заднее сиденье и откинула волосы.

— О, разные. Они меня не стесняются, считают, я слишком молода, чтобы понять.

— А сестра Благодеяние что-нибудь при тебе говорила?

— Да все они говорили.

— Меня особенно интересует сестра Благодеяние, — мягко повторил Куинн.

— Она много говорит.

— Обо мне?

— Да.

— Что именно?

— О, много чего.

Он тяжело посмотрел на нее.

— Это все отговорки, Карма. Ты специально меня задерживаешь. Тянешь время. Но тебе это ничего не даст. Выходи, или я вытащу тебя за волосы.

— А я закричу. Я умею громко кричать, а звуки в горах далеко разносятся. Все услышат и подумают, что вы пытались меня похитить. Учитель придет в ярость. Он вас может даже убить. У него ужасный характер.

— Тебя он тоже может убить.

— Меня это не трогает. Мне не для чего жить.

— Ладно же. Ты сама напрашиваешься на неприятности.

Куинн нырнул на заднее сиденье и схватил ее. Она поглубже вдохнула и открыла рот, чтобы завизжать, но он успел зажать ей рот рукой.

— Слушай, сумасшедшее дитя. Ты впутаешь в беду нас обоих. Я просто не могу взять тебя с собой в Сан-Феличе. Тебе понадобятся деньги, платья и кто-нибудь, кто смог бы за тобой присматривать. В Тауэре тебе не нравится — ладно; но здесь по крайней мере ты защищена. Подожди, пока подрастешь, тогда сможешь отсюда уехать по собственной воле. Ты меня слушаешь, Карма?

Она кивнула.

— Если я уберу руку, обещаешь успокоиться и разумно все обсудить?

Она снова кивнула.

— Хорошо, — он убрал руку с ее лица и устало откинулся на спинку сиденья. — Я тебя не обидел?

— Нет.

— Какой тебе годик, Карма?

— Скоро будет двадцать один.

— Не сомневаюсь. И что ты собираешься дальше делать? Валяй, только без вранья.

— Мне шестнадцать, — помолчав, угрюмо призналась она. — Но я уверена, что легко нашла бы в городе работу и заработала деньги на лекарство для лица. Чтобы выглядеть как другие девочки.

— У тебя очень красивое лицо.

— Нет, оно ужасно. Все эти жуткие красные штуки… говорят, они пройдут, когда я вырасту, но мне что-то не верится. Они никогда не исчезнут. Мне нужны деньги, лекарства, чтобы от них избавиться. Мне об этом одна учительница сказала в прошлом году, когда я ходила в школу. Мазь от прыщей, так она это называла. Она была красивая, а мне рассказала, что у нее у самой были прыщики и она понимает, что я чувствую.

— И из-за этого ты хочешь уехать в город? Чтобы купить мазь от прыщей?

— Ну, это то, что я сделала бы в первую очередь, — робко улыбнулась она, проведя рукой по щекам. — Мне это очень нужно.

— Предположим, я тебе пообещаю, что куплю мазь и прослежу, чтобы ты ее получила. Сможешь ты тогда отложить поездку в город до тех пор, пока будешь в состоянии сама о себе позаботиться?

Она долго думала, нервно накручивая на палец прядь волос.

— Вы просто пытаетесь от меня избавиться?

— Это само собой. Но помочь тебе я тоже хочу.

— А когда вы сможете прислать мне мазь?

— Как можно скорее.

— Как вы узнаете, какое именно лекарство нужно?

— Это как раз не проблема. Спрошу у фармацевта. Ну, у человека, который торгует лекарствами.

Она повернулась и посмотрела на него очень серьезно.

— Вы правда считаете, что я буду красивой? Такой же красивой, как девочки в школе?

— Конечно, будешь.

Заметно стемнело, но девочка по-прежнему сидела в машине и как будто не собиралась возвращаться в Тауэр.

— Все здесь такие безобразные, — пожаловалась она. — И грязные. Даже полы в Тауэре чище, чем мы. В школе были души с горячей водой и настоящее мыло, и у каждого — свое большое белое полотенце.