Совсем другие истории - [57]

Шрифт
Интервал

— В отличной форме, — услышала она голос Дока. — Метис. Родители не могут содержать его. Им нужны деньги. Три года — отличный возраст.

И снова у нее в голове промелькнуло: «Кто мы такие, чтобы так вот распоряжаться чужой судьбой?» А потом в воображении возникла картина детской, для которой они уже купили кроватку, высокий стульчик, весы, лошадь-качалку, целый шкаф игрушек, подушки, одеяльца и чучела животных, — все это напоминало об их неоднократных попытках обзавестись ребенком. Хелла знала, что всегда была сентиментальной. Думая о ребенке, она всегда представляла, как будет его кормить, одевать, ласкать, учить ходить и говорить. Ему оказалось именно три, и это был знак — к ним пришел тот самый ребенок, которого они начали искать три года назад, когда избавились от своих последних животных.

— Превосходный экземпляр. Можете проверять его, сколько душе угодно, — сказал Док. — Так оно даже лучше. Он будет более контактным, когда вырастет.

Арвин согласно кивал, речи Дока были вполне разумны.

— У него и документы есть, — сказал тот. — А если результаты тестов вас не устроят, можно будет отменить сделку.

Арвин сделал знакомый жест, который для Хеллы означал: «Что мы теряем?»

Ребенок был достаточно чистый и казался игривым и дружелюбным, в это теплое утро на нем были легкая рубашка и шорты. Но и у него были зубы. Когда дитя поцеловало Хеллу, Арвин машинально сделал шаг вперед, чтобы защитить ее, но его жена обняла ребенка и сама поцеловала его в щечку. Мучительная жалость охватила ее, но она попыталась мысленно отстраниться от ребенка, чтобы не привязаться к нему раньше времени. Если он пройдет все тесты, можно будет…

— Как его зовут? — спросил Арвин.

Прежде чем Док успел раскрыть рот, ребенок произнес: «Меня зовут Корбен». Он слышал, понимал, реагировал! Он забыл закрыть рот, и внутри поблескивали огромные зубы.

— Я хочу поехать домой с вами. Я хочу, чтобы ты была моей мамочкой.

Хелла выдернула руку и подтолкнула его к Арвину. Она знала, что ему не терпится начать тесты.

Арвин с сомнением поглядел на ребенка.

— Ему три? А выглядит старше — лет на шесть как минимум.

— Да, великоват для своего возраста, — согласился Док. — Я, пожалуй, заберу ваши телефоны.

— Погоди-ка, — воскликнул Арвин и инстинктивно прикрыл рукой запястье.

— И как насчет перечислить мне денежки?

— Да что происходит? — вскричал Арвин.

Страх тяжелым молотом ударил ему в голову. Что-то явно шло не так.

Маленький мальчик вцепился ему в руку и выхватил из нее телефон. Арвин оглянулся: Хеллу тоже окружили, а Док стоял и довольно улыбался, будто хозяин, натравивший собак на бродягу.

— Нет! — взвизгнула Хелла. При виде окруживших ее ртов и глаз она похолодела от ужаса. Казалось, ее вопль возымел действие: зубастые детки и их воспитатель, толкаясь, бросились врассыпную. На стоянку, сигналя, заруливала полицейская машина.

Металлический голос из мегафона велел: «Всем назад!» Тот самый офицер с КПП, Силли, распахнул двери бронированного автомобиля, и Арвин с Хеллой забрались внутрь. Теперь парень казался еще неопрятнее, чем раньше, коленки на брюках вытянулись и блестели, значок на шлеме облупился.

— Я же вам говорил быть поосторожнее, — проворчал он.

— Как вы нас нашли? — благодарно спросил Арвин.

— Думаете, это было очень трудно?

Они все еще благодарили его, когда над спинкой переднего сиденья показалась головка малыша. Словно почувствовав их взгляд, он обернулся и в упор посмотрел на Арвина. Меж пухлых губ блеснули огромные зубы. Это окончательно убедило Арвина, что перед ними тот самый ребенок, который качался на табуретке в полицейской будке на КПП.

— Подождите, там на стоянке остался наш пикап, — вспомнил Арвин.

Полицейский ничего не ответил. Машина медленно ехала по улице меж высоких молчаливых зданий, зиявших пустыми глазницами окон.

— Куда вы нас везете?

Арвин еще не успел договорить, когда офицер обернулся к нему: «Слушайте-ка…»

Мальчик на переднем сиденье грубо оборвал его: «Заткнись!»

Арвин не сразу понял, что он обращался к полицейскому. В его голосе было столько ярости, что тот вздрогнул и судорожно вцепился в рулевое колесо.

— Извините, — сказал полицейский. — Он — босс.

Они ехали дальше. Кругом царила полная разруха. От домов остались одни руины, в мостовой недоставало целых кусков; насколько хватало глаз, не было ни одного дерева, ни единого клочка зелени. Все деревья были выкорчеваны, словно в припадке бешеной ярости, и явно не на дрова — кругом валялись поломанные сучья и целые стволы. Траву местами вытоптали, местами вытравили или выжгли, — казалось, здесь пронеслась орда бесчинствующих варваров, настолько бессмысленно и безжалостно все кругом было изничтожено.

Пейзаж нес печать ужаса и насилия: сломанные знаки, поваленные фонарные столбы, разбитые окна, всюду на стенах огромными буквами нацарапаны бранные слова и странные надписи:

КРЫСЬИ ПРАВИЛА, ЧОРТОВЫ ПСЫ, ЯНГСТЕРЫ,[21] АПАСНЫИ УРОДЫ, ПАЩАДЫ НИ БУДИТ и БАЙЦЫ.

Арвин понял, что бормочет про себя эти названия, только когда Хелла попросила его перестать.

Впереди показался большой склад с выбитыми окнами. В каждом из них виднелось по ребенку, а в некоторых торчало сразу по нескольку человек, старавшихся разглядеть, что творится на улице.


Еще от автора Джон Апдайк
Иствикские ведьмы

«Иствикские ведьмы». Произведение, которое легло в основу оскароносного фильма с Джеком Николсоном в главной роли, великолепного мюзикла, десятков нашумевших театральных постановок. История умного циничного дьявола — «плейбоя» — и трех его «жертв» трех женщин из маленького, сонного американскою городка. Только одно «но» — в опасной игре с «женщинами из маленького городка» выиграть еще не удавалось ни одному мужчине, будь он хоть сам Люцифер…


Кролик, беги

«Кролик, беги» — первый роман тетралогии о Гарри Энгстроме по прозвищу Кролик, своеобразного opus magnus Апдайка, над которым он с перерывами работал тридцать лет.История «бунта среднего американца».Гарри отнюдь не интеллектуал, не нонконформист, не ниспровергатель основ.Просто сама реальность его повседневной жизни такова, что в нем подспудно, незаметно зреют семена недовольства, которым однажды предстоит превратиться в «гроздья гнева».Протест, несомненно, обречен. Однако даже обреченность на неудачу для Кролика предпочтительнее бездействия…


Давай поженимся

Джон Апдайк – писатель, в мировой литературе XX века поистине уникальный, по той простой причине, что творчество его НИКОГДА не укладывалось НИ В КАКИЕ стилистические рамки. Легенда и миф становятся в произведениях Апдайка реальностью; реализм, граничащий с натурализмом, обращается в причудливую сказку; постмодернизм этого автора прост и естественен для восприятия, а легкость его пера – парадоксально многогранна...Это – любовь. Это – ненависть. Это – любовь-ненависть.Это – самое, пожалуй, жесткое произведение Джона Апдайка, сравнимое по степени безжалостной психологической обнаженности лишь с ранним его “Кролик, беги”.


Супружеские пары

Чахлый захолустный городок, чахлые захолустные людишки, сходящие с ума от безделья и мнящие себя Бог знает кем… Этот роман — игра: он и начинается с игры, и продолжается как игра, вот только тот, кто решит, что освоил ее правила, жестоко просчитается.


Современная американская новелла. 70—80-е годы

Современная американская новелла. 70—80-е годы: Сборник. Пер. с англ. / Составл. и предисл. А. Зверева. — М.: Радуга, 1989. — 560 с.Наряду с писателями, широко известными в нашей стране (Дж. Апдайк, Дж. Гарднер, У. Стайрон, У. Сароян и другие), в сборнике представлены молодые прозаики, заявившие о себе в последние десятилетия (Г. О’Брайен, Дж. Маккласки, Д. Сантьяго, Э. Битти, Э. Уокер и другие). Особое внимание уделено творчеству писателей, представляющих литературу национальных меньшинств страны. Затрагивая наиболее примечательные явления американской жизни 1970—80-х годов, для которой характерен острый кризис буржуазных ценностей и идеалов, новеллы сборника примечательны стремлением их авторов к точности социального анализа.


Кролик разбогател

Гарри больше не в силах бунтовать и бороться с судьбой. Он давно уже плывет по течению, наслаждаясь всеми прелестями жизни немолодого и очень состоятельного мужчины.Любовь сменил случайный секс. Семейная жизнь превратилась в лицемерие. Ненависть к мещанским радостям уступила место жажде накопительства.Гарри стал завзятым циником, утратив то, что некогда выделяло его из толпы.Но что скрывается под его показной, нарочитой «обыкновенностью»? Об этом не подозревает даже он сам...


Рекомендуем почитать
Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Нежное настроение

Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!


О любви. Истории и рассказы

Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.


Удивительные истории о бабушках и дедушках

Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.


Тяжелый путь к сердцу через желудок

Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!