Современный французский детектив - [179]

Я долгое время провел в саду той второй гостиницы, где вы сидели с ним за столиком в пустом зале ресторана. Я наблюдал за вами, как и днем во время обеда, через окно. На вас были брюки цвета вашей косынки-такое же бирюзовое пятно, за которым я гнался весь день. Кажется, я рассуждал в эту минуту так, словно вы действительно были любовницей Коба, кажется, я сам поверил в то, что придумал для других. Я ждал долго, очень долго. Потом я увидел, что вы поднялись в свой номер, отдав себя во власть этому мерзавцу, увидев полоску света, пробившуюся из-за тяжелых штор, за которыми вы решили провести с ним ночь.

Я поехал обратно в Париж. Ярость придавала мне силы. Я опять включил дальний свет, не заботясь о встречных машинах. До Парижа триста сорок километров. Я должен добраться туда не позже пяти часов утра. Я доберусь.

Я заверну труп Коба в коврик и увезу его вместе с ружьем. Я уничтожу фотографию Аниты, которую забыл сорвать со стены. Я не буду спать. Я выдержу, я поборю свою усталость, свое отчаяние. В Шалон мне придется возвращаться уже утром, я одолею еще сотни километров, как одолеваю их сейчас, я вернусь в этот сад при гостинице до того, как вы снова сядете в "тендерберд". Скажем, часам к десяти. Мне необходимо вернуться в десять часов. Пресытившись развратом, вы проспите за тяжелыми шторами уж во всяком случае до десяти, не подозревая, что толстый увалень опередил вас.

Я найду способ даже днем перенести труп Коба и ружье в багажник "тендерберда". А потом, все равно где, но я вас убью, влив вам в рот пузырек дигиталиса, и, зажатое в моей ладони, ваше сердце перестанет биться, как у птенца. Мальчишкой я видел, как другие ребята убивали птиц.

Я кричал и бил их всех. В тринадцать лет я был уже выше среднего мужчины, я был толстый, и мальчишки давали мне прозвища, которые приводили меня в бешенство. Но я всех их бил. Они смеялись над моими родителями за то, что те бедные. Но я их всех бил. Я хотел бы сейчас снова стать мальчишкой. Я хотел бы… сам не знаю чего… Наверное, чтобы не было грязи, чтобы все было чистым, спокойным и незыблемым. Я больше не могу, Дани.

Я приехал в Париж позже, чем рассчитывал. Погода мне не благоприятствовала. Кроме того, оказалось, я потерял ключи от дома Коба.

Мне пришлось вынимать замок из двери, которая вела в сад, а затем ставить его на место. Я перенес завернутое в коврик тело Коба в багажник своей машины. Мне с трудом удалось втиснуть его туда. Потом я вернулся в дом за ружьем. Потом — чтобы сжечь фотографию Аниты и еще раз проверить, не оставили ли мы где-нибудь следов нашего пребывания. Когда я посмотрел на кровать, в которой вы спали ночью, я вдруг ничком лег на нее, дав себе слово, что отдохну всего несколько минут. Но я заснул. Не знаю, какая сила разбудила меня через полчаса. Я мог бы проспать так целый день. Я ополоснул водой лицо и пустился в обратный путь.

После Фонтенбло я вынужден был остановиться на обочине дороги. Было около восьми часов утра. Шел дождь. Машины вихрем проносились совсем рядом со мной, и мой "ситроен" сотрясался. Я уснул, положив руки на руль, уткнувшись в них лицом. Я проспал всего четверть часа, а может, и того меньше. Я ругал себя, мне казалось, что каждый раз, когда я закрываю глаза, жизнь Мишель ускользает от меня. Еще раз я остановился неподалеку от Шаньи, около грузовой автостанции, чтобы выпить кофе. Когда кто-нибудь проходил мимо багажника моей машины, я вздрагивал.

Было уже за полдень, когда я подъехал к гостинице в Шалоне.

Вы улетучились. Дани. Я не знал, куда вы поехали и насколько вы меня опередили. Расспрашивать о вас я не рискнул. Я двинулся дальше на Юг. В Балансе я потерял всякую надежду найти вас. Я позвонил в Женеву. Анита плакала и говорила со мной нежным голосом, она тоже потеряла надежду. Я сказал: "Она угнала машину и едет на Юг, но фотограф со мной, еще ничто не потеряно". Анита переспросила: "Кто? Кто с тобой?" Я сказал, чтобы она меня ждала и любила. И обещал ей позвонить вечером. Потом я поехал дальше.

От солнца у меня гудела голова.

Я снова наткнулся на вас в Салоне. У бензоколонки стоял "тендерберд", его заправляли. Верх машины был опущен. Немного погодя вы вышли из кафе в обнимку со вчерашним вашим типом. Я даже не почувствовал облегчения, увидев вас. Я думал только о том, как бы избавиться от трупа Коба и ружья, которые лежали у меня в багажнике. Мне удалось это сделать полчаса спустя, уже недалеко от Марселя, на пустынной дороге, где вы остановились. Легко себе представить для чего. Я видел, как вы оба скрылись на холме за деревьями. Не раздумывая, я подогнал свой "ситроен" к самому "тендерберду" и при ярком свете дня раскрыл ваш и свой багажники. Пиджак я снял уже давно. Рубашка моя была мокрая от пота. Мне казалось, что у меня сейчас лопнет голова. Переложив труп и ружье, я под стрекот цикад отвел свою машину за поворот и развернулся. Я решил, что после прогулки на свежем воздухе вы поедете в Марсель, вышел из машины и стал поджидать вас на обочине. Одно мгновение я даже готов был убить вас обоих любым способом, хотя бы ударом кулака, и тем самым вконец запутать следователей. Но потом я понял, что в таком случае они обязательно будут разыскивать убийцу и нападут на мой след.