Современные русские фамилии - [48]

захотел стать Айвазовским, но ему в этом было отказано. Не следует забывать, что фамилии это особые слова, выполняющие не только культурно-историческую, но и юридическую функцию. Отдел записи актов гражданского состояния не утвердил этой перемены, очевидно обратив внимание и на юридическую сторону вопроса — отношение к семье Айвазовских. Ведь в результате подобной перемены фамилии человек, ее получивший, как бы претендует на родство с семьей Ивана Константиновича Айвазовского.

К числу искусственных относятся некоторые фамилии, встречающиеся у артистов (иногда на положении паспортных, иногда — в качестве псевдонимов): Яхонтов, Бриллиантов, Гиацинтов, Арфин, Лиров. Фамилии от понравившихся, приятно звучащих слов придумывали себе сироты, воспитывавшиеся в приютах и не знавшие своих родителей: Розов, Пальмов, Кипарисов, Самоцветов, Золотов.

Много искусственных фамилий возникло в нашей стране после революции, когда было разрешено менять некрасивые, а иной раз и унижающие человека фамилии (Навозов, Сопляков, Голодранцев). Списки лиц, изменивших свои фамилии, печатались в 20‑е годы в газете «Известия». Так возникли многие фамилии, созвучные новой эпохе: Майский, Первомайский, Октябрьский, Бастионов, Гранитов.

В XVIII—XIX вв. особая категория искусственных фамилий выработалась в дворянской среде для незаконнорожденных детей. Это фамилии, образованные от фамилий их отцов, но не совпадающие с ними. Обычно это были усеченные фамилии: Бецкой (из Трубецкой), Пнин (из Репнин), Мянцев и Умянцев (из Румянцев).

Иной раз незаконнорожденные дети получали фамилию, не связанную с фамилией родителей. Так, Александр Иванович Герцен получил свою фамилию от немецкого слова herzen, т. е. ‘сердечный’, а не фамилию отца Яковлева. Василий Андреевич Жуковский получил фамилию крестного отца.

Еще один тип искусственных фамилий — кальки — был принят в среде духовенства. Он возник из стремления разнообразить и облагораживать фамилии священников. С этой целью основы их естественно сложившихся фамилий переводились на латинский или греческий язык, а затем к ним прибавлялся русский фамильный суффикс ‑ов или ‑ский. Так, в результате перевода на латинский язык из фамилии Надеждин получалось Сперанский, из Благоволин — Беневоленский, из Преображенский — Реформатский, из Бобров — Касторский, Гусев — Ансеров, Орлов — Аквилев, Скворцов — Стурницкий, Песков — Аренов. С подобными же переводами основ фамилий на греческий язык встречаемся в случаях Хлебников — Артоболевский, Холмский — Лофицкий, Крестовский — Ставровский, Первенцев — Протогенов, Петухов — Алекторов. Многие из них придумывали специально для лиц, обучавшихся в духовных училищах. Так, например, руководство Московской духовной академии сменило в 1838 г. фамилию учащемуся Пьянковуна Собриевский от латинского собриус ‘трезвый’, ‘трезвенник’. Меняли и фамилии Любовников, Пропойкин и т. п., так как их считали непригодными для служителей культа.

Но не все лица, поступавшие в духовные семинарии, имели в момент поступления фамилии. Многим придумывали фамилии тут же, на вступительных экзаменах. Например, Иорданский (от священной реки Иордан, в которой, по преданию, был крещен Иисус Христос), Мелиоранский (лат. ‘улучшать’), Транквильницкий (лат. ‘спокойный’, ‘спокойствие’, возможно и как калька русской фамилии Спокоев), Фармаковский, Коринфский, Критский, Ундольский и т. д. Многие фамилии духовных лиц образованы от названий церквей и церковных праздников и икон: Богоявленский, Успенский, Рождественский, Троицкий, Казанский, Горбаневский, Богодуховский и др.

Ряд фамилий образован от личных имен, но не с суффиксом ‑ов, как это имело место в естественных условиях, а с суффиксом ‑ский: Хрисанфский (ср. народную фамилию Кирсанов, образовавшуюся естественным путем от этого же календарного имени). Встречаются даже фамилии от имен героев переводных романов (Арнольд), от географических названий (Гороблагодатский, ср. на Урале гора Благодать) и от научных терминов (Минералов). Отметим также редкостную фамилию Одигитриевский по иконе «Божья матерь Одигитрия» (греч. ‘путеводная’).

Искусственность церковных фамилий отличает их от мирских патронимических: Евфимов, а не Ефимов, Иоаннов, а не Иванов, Косминский, а не Кузьминский, Флоровский, а не Фроловский, Георгиевский, а не Юрьев(ский) и не Егоров(ский). Особенно выделяются искусственностью сложные фамилии: Космодамианский, Петропавловский, образованные от названий церковных престолов, и фамилии, связанные с эпитетами святых: Богословский (Григорий Богослов), Дамаскинский (Иоанн Дамаскин), Златоустовский (Иоанн Златоуст), Магдалинский (Мария Магдалина), Победоносцев (Георгий Победоносец), Предтеченский (Иоанн Предтеча), Стратилатов (Феодор Стратилат), Студитов (Феодор Студит).

Искусственные фамилии возникали также в тех случаях, когда иностранцы натурализовались в России и в связи с этим получали типичные для русских именования. Изучение этого рода искусственных фамилий важно в двояком аспекте: с одной стороны, это помогает зарубежным исследователям правильно идентифицировать упоминаемые в русских архивных документах имена иноземцев, с другой — представляет интерес для русистов, позволяя вскрывать законы и механизмы образования искусственных фамилий и преобразования иноязычных элементов в свои. Иногда русификация иноязычного осуществлялась путем простого сближения по созвучию. Иногда имел место и перевод слова, послужившего основой для фамилии. Например, среди упоминаемых в русских грамотах бюргеров немецких и ливонских городов встречаются