Современная португальская повесть - [32]

Огромные, гонимые ветром черные тучи медленно сходятся, нависают над поселком. Какое-то время ветер, натыкаясь на углы домов, стонет, кружится вихрем. Потом, словно испугавшись, бросается прочь. Небо хмурится, темнеет. И крупный град картечью обрушивается на крыши домов и мостовые.

Вскоре, иссякнув, дождь стихает. Легкий ветерок, пролетая над землей, рябит воду в еще не высохших лужах. В тишине отчетливо слышен звук падающих капель. Около забрызганных грязью стен поблескивают чистые, как застывшие слезы, крупинки града.

Вымокшая, дрожащая Ардила появляется у входа в полицейский участок. Но шум шагов и громкие голоса отпугивают ее.

Группа идущих в школу ребят заполняет площадь. Они пригоршнями хватают град и швыряют друг в друга. Бегают, смеются.

Из-за угла появляется сержант Жил. Очень высокий, со шпагой на боку, он тяжело стучит сапогами.

Ардила пятится. В нерешительности замирают дети. Потом бросают игру и уходят.

У входа в участок капрал Жанейро ждет сержанта.

— Он уже здесь, сержант.

— Без особых происшествий?

— Да.

В кабинете сержант Жил отстегивает шпагу, кладет ее на письменный стол, запирает дверь на ключ.

— Ну, опять здесь?

Палма, в окружении четырех полицейских, подается вперед.

— Я хочу знать причину!

Не обращая внимания на его слова, сержант занимается лежащими на столе бумагами; одни откладывает в сторону, другие придвигает. Не торопясь, спокойно перекладывает папки. Особенно внимателен он к чернильнице и ручке.

— Причину знать хочешь?

Только сейчас он кажется осознает неуместность этого желания Палмы и сердито пожимает плечами.

— Их много. Вот что: утром в прошлое воскресенье в лавке Миры у тебя была встреча…

— Была, была!.. Значит, это Элиас Собрал, подлый трус!

Крик сержанта прерывает Палму:

— Ты ответишь за это! Это тебе так просто не пройдет! Первый раз ты сел как жулик. Теперь сядешь как контрабандист!.. Ясно?!

— А где доказательства?

— Есть, есть совсем рядом доказательства. И ты даже не представляешь, кто тебя выдал… Хочешь знать?

По лицу его плывет злая ухмылка.

— Жена твоя!

Насмешливый тон сержанта Жила приводит Палму в замешательство. Бычье лицо сержанта расплывается в откровенно издевательской улыбке.

— Не веришь? Я рассею твои сомнения. И сейчас же. Капрал, пойди приведи ее.

Палма поворачивается к двери, которую полицейский оставил открытой.

— Теперь мы тебя проучим, — цедит сержант Жил сквозь зубы. — Выйдешь отсюда шелковым…

Каменные плиты коридора разносят во все стороны звук шагов. Потом шаги стихают. В кабинете с искаженным лицом появляется полицейский.

— Она повесилась!

Сержант Жил, поднеся руки к груди, замирает. Но его ужас длится лишь какую-то долю секунды. Быстро увернувшись от бросившегося на него Палмы, он прячется за письменным столом.

Палма стряхивает повиснувших на его руках полицейских. Сзади на его голову обрушивается приклад, сбивает с ног. Второй удар заставляет его неподвижно вытянуться на полу.

Багровый от ярости, Жил отдает приказание, жестикулирует. Полицейские поднимают Палму и в бессознательном состоянии, с раскачивающейся из стороны в сторону головой и струйкой крови на шее волокут в карцер. Потом сопровождают сержанта Жила в другой конец коридора.

В темноте тело Жулии едва различимо. Подогнув колени и вывернув назад свисающую из петли голову, она полулежит на полу. Одна рука опущена, другая упирается в стену, как-будто все еще пытается дотянуться до зарешеченного окна.

Поборов волнение, сержант Жил возвращается в кабинет. Втягивает шею в плечи, один глаз прикрыт, зато другой глядит сурово, с нескрываемой досадой.

— Закрой дверь, капрал! И пусть кто-нибудь пригласит доктора. Быстро!

Привыкшие к повиновению и дисциплине, полицейские чувствуют, что напряжение спадает. Капрал Жанейро остается в кабинете и как живой молчаливый укор хмуро стоит в стороне.

Спустив очки на нос, сержант Жил начинает ходить из угла в угол. Испытывая явную неловкость, он не поднимает глаз, старается уклониться от встречи с глазами капрала. Он двигается осторожно, не производя шума. Однако, несмотря на все усилия, ему не удается свести случившееся к досадной неприятности. Смерть здесь, в этих стенах. Она растет, противостоит всем доводам, проникает все и скоро о ней станет известно всей округе.

Сержант Жил несколько раз меряет шагами свой кабинет. Потом выходит из участка, предчувствуя, что предстоящая встреча с председателем муниципалитета не сулит ему ничего хорошего.

Спускаясь вниз по улице, он обдумывает, как лучше изложить случившееся. Но все, что приходит ему в голову, никак не оправдывает его. Взволнованный, он видит доктора Эскивела около ратуши, еще закрытой в этот час.

Сержант Жил поворачивает обратно. Идет переулками, стараясь обходить главные улицы. И наконец, дойдя до дома доктора Эскивела, входит в него.

Около полудня он возвращается в полицейский участок.

Во дворе рядом с прислоненными к стене носилками стоит капрал Жанейро и беседует с двумя мужчинами.

— А врач?

— Уже был.

— Хорошо… Можете отнести ее. Идите с ними, капрал.

Сержант Жил садится за письменный стол и принимается писать. В его толстых, неповоротливых пальцах ручка движется с трудом. Головой он помогает перу скользить по бумаге. Услышав шаги, сержант поднимает глаза.