Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения - [120]

Таким образом, сама природа человека участвует в обеспечении счастья и развития людей через гарантирование прав всех людей на свободу. Предположим, что свобода действительно имеет место, но означает ли это равную свободу? Почему бы не предоставить больше свободы тем, кто обладает большими способностями для развития, и меньше свободы тем, кто в любом случае мало на что годен? Милль, судя по всему, не верит, что каждый человек способен на равное развитие: некоторые люди преуспевают во многих аспектах, в то время как для других с большим трудом дается и малое. Почему свобода должна быть распределена поровну? Милль опирается здесь на другой аргумент, связанный с развитием и основывающийся на его теории природы человека. В своем знаменитом эссе «О свободе» он настаивает на необходимости обеспечения равной свободы для всех.

Милль выдвинул два аргумента в пользу ограничения «более сильных выразителей природы человека». Во-первых, если «более сильных» поставить под контроль, то это способствует развитию «более слабых». А во-вторых, и это существенно более интересно, Милль утверждал, что «более сильные», будучи ограниченными таким образом, получат «полный эквивалент»: хотя некоторые стороны собственного развития и будут для них закрыты, зато развитие их социальной природы будет расширено системой, гарантирующей равные права для всех.

Аргумент, в основе которого лежит идея природы человека, как мне кажется, ключевой в эссе «О свободе», а возможно, и во всей политической философии Джона Стюарта Милля. Милль уверенно называет его утилитаристским аргументом: те, кто развивает свои способности, ведут богатую, полную, удовлетворяющую их жизнь, в то время как те, кто не смог развить свою природу, живут в летаргическом состоянии и несчастливы.

Тем не менее Милль полагал, что данный аргумент будет недостаточным. Те, кто в наибольшей степени нуждается в убеждении, писал Милль, это не те, кто привержен идеалу развития, а, наоборот, те, кто этому идеалу особенного внимания отнюдь не уделяет. Так, после выдвижения всех своих вдохновляющих аргументов о развитии природы человека и стремления сделать максимум возможного из каждого человека, Милль обратился к более спорному вопросу: являются ли развитые люди благом для тех, кто развитием не интересуется?

Ответ Милля строится на идее прогресса. Прогресс в обществах, писал он, зависит от допущения свободы — обязательного условия для формирования гениев. Милль рисует портрет исключительного индивида, противостоящего коллективной массе. Масса в обществе, по Миллю, это «коллективная посредственность»: она состоит из людей, обладающих тенденцией к конформизму и не интересующихся новыми идеями. Милль настаивал на том, что даже эта коллективная масса получает преимущества, позволяя гениальным людям развиваться в атмосфере свободы. Немногие способные мыслить и изобретать — это «соль земли»: без них человеческая жизнь превратилась бы в стагнацию. По Миллю, изобретение всех умных и благородных вещей исходило и должно исходить от индивидов, а точнее, от конкретного одного-единственного индивида.

Милль писал свое произведение в 1859 г., в то время наиболее ярким примером цивилизации, не признававшей индивидуальность, был Китай. Именно в этом, по его мнению, причина приостановки прогресса в Китае. Подрыв индивидуальности привел к формированию стагнирующего общества. Смысл оценки Милля, таким образом, заключается в том, что для развития общества, роста его материального благосостояния и удобств жизни, равно как и его интеллектуального совершенствования, как минимум элита нуждается в свободе.

Вопрос тем не менее возникает в связи с тем, действительно ли аргументы Милля устанавливают необходимость специальной свободы, открываемой только для элиты, или же речь идет о свободе для общества в целом. Милль, по-видимому, имел в виду второй случай. Он считал, гений может дышать свободно только в атмосфере свободы. Только всеобщая свобода — общество, в котором людям гарантируются разнообразные свободы действовать по их собственному выбору, создаст условия для процветания гения. Так, хотя данный случай свободы и подчеркивает роль исключительных индивидов в стимулировании прогресса, Милль защищает идею равной свободы для всех. Только такая всеобщая свобода, полагает он, приведет к прогрессу, и те, кто не интересуется свободой или развитием, получают преимущества от роста материального благосостояния.

Свобода против равенства. Имплицитно в аргументах Джона Стюарта Милля в защиту равной свободы присутствует озабоченность по поводу того, что социальное равенство может представлять угрозу индивидуализму. Милль находился под сильным влиянием работы Алексиса де Токвиля (1805—1859) «Демократия в Америке», убежденного, что такие страны, как Франция, развиваются в направлении расширения политического и социального равенства. Французский мыслитель, как известно, исследовал прежде всего опыт Соединенных Штатов Америки, которые к первой половине ХК в. дальше других стран продвинулись по эгалитаристскому пути. Токвиль, собственно, и посетил Америку в 1831 г. для того, чтобы исследовать новый режим социального равенства. Результаты его работы носили амбивалентный характер.