Современная ирландская новелла - [10]
— Не пойму, про что это старуха толкует, а ты, Джонни? — спросил Рокки, когда они вышли из дому. — Что это еще за маленький святой?
— Ну, знаешь, — один из этих, которые там, на небе, в главных ходят; расфуфыренные такие парни; вроде как мы, офицеры, только не совсем.
— Чего? Я считаю, лучше бы он всюду гонял вместе с нами, чем вот так маяться. Ты когда‑нибудь его ноги видел? Я глянул разок, когда старуха постель поправляла — прямо как спички; и никакой в них крепости нет — все так и болтается, жуткое дело! Вот спорим: он бы все эти молитвы бросил, лишь бы у него ноги стали такие, как у нас. Спроси у его старухи.
— Нет, нет, не надо у нее спрашивать!
— Ну, тогда его самого спроси, его‑то можно?
— Нет, его тоже нельзя. Ему это нравится, что он маленький святой. Когда он на спину валится, слыхал ты, как он бормочет: да исполнится воля божия. Ну что, дошло?
— Ерунда! — выкрикнул Рокки. — Ничего не дошло. И на что мальцу быть святым? Молитвы и всякое такое — это для стариков и старух, я так считаю. Вот нас с тобой гоняют в воскресную школу, а мы ждем не дождемся, когда там кончится и можно будет сматываться.
— Да, верно, — согласился Джонни.
— Ты подумай, если б он мог повсюду бегать, как мы, до чего было бы здорово — тогда ему только кусочек молитвы отбарабанить на ночь, когда спать ложится, да кусочек утром, когда встает. Мы его самым главным командующим сделали, хоть у него ноги не ходят и он все время в постели валяется, — а все для того, чтобы он хоть в чем‑нибудь был, как мы.
— Верно, верно, — опять согласился Джонни. — Только теперь он будет все слабеть и сохнуть — вон уж доктор давно ходить перестал, один священник и ходит.
— И что бы он только делал без нас? — сказал Рокки и даже остановился, чтобы придать больше веса своим словам. — Мы для него цветную бумагу таскаем, так? Рискуем, что Кирни нас зацапает, того и гляди, угодишь в исправительную школу, а там тыщу лет продержат.
— Угу, — кивнул Джонни. — И потом, нам нашу армию ни за что не наладить, если все будет идти, как сейчас. Разнесчастная наша жизнь.
— Ясно, разнесчастная, — сердито подхватил Рокки. — Эти старики и старухи только и знают во всем нам мешать. Что мы, ребята, ни сделаем — все портят. Пока мы у него сидели, старуха все время совалась в комнату — поглядеть, не устал ли он; идет мимо двери, а сама глазами так и зыркает; только увидит, что он задышал чаще, сейчас же хвать у него из‑под подушки четки, нацепит их на его желтые пальцы и давай раскачиваться под огоньком в красной плошке, перед статуей богородицы, а потом выгонит нас на улицу, и опять жди, к чертям собачьим, сиди сложа руки где‑нибудь на подоконнике или на тротуаре, и сказать ничего нельзя, дожидайся, покуда статуя смилостивится и Жёлтик опять сможет дело делать, а старуха ждет, хочет уверяться, что статуя сделала все, как надо, и только тогда четки опять засунет под подушку.
— Ты брось насчет статуи, — >: сказал Джонни с ноткой тревоги в голосе. — Вообще‑то, кто его знает, да и потом у стен есть уши.
— Не пойму я, черт подери, с чего это он так устает и задыхается: всегда лежит в лежку, только пальцами своими желтыми и шевелит, вроде бы не с чего ему уставать, — возмущенно сказал Рокки. — Сиди тут, студи зад на камне, покуда старуха нас обратно не пустит.
— Горе одно, это верно, — буркнул Джонни.
— Ох, и надоела мне эта статуя, и лампада эта, и как старуха взад — вперед качается, и как он в обморок валится; а ведь мы на какую опасность шли, чтоб раздобыть ему цветную бумагу! Прямо тошно.
Так они ждали неделями то в комнате у больного мальчонки, то на улице и всякий раз, как понадобится, подавали ему клейстер, и ножницы, и полоски цветной бумаги; и все это урывками — иногда по часу в день, иногда по четверть часика, а иногда их и вовсе не пускали — это если его исхудалое лицо вдруг вспыхивало или белело, или когда он дышал слишком часто, или же, наоборот, слишком медленно; старуха всегда начеку, чуть что — сразу гонит их вон, они садятся на улице, хмурые, полные нетерпения, и все думают — а будут ли вообще эти шапки когда‑нибудь готовы, и ждут, пока не стемнеет, и только тогда уходят домой; потому что, когда стемнеет, уже точно известно: что сделано засветло — а сделано черт знает как мало, ворчал Рокки, — на том и конец, и это за целый‑то день; теперь жди до утра, и снова будет такой же день; да еще, как знать, надолго ли завтра хватит проворства желтоватым, как воск, пальцам; а что, если опять, как частенько бывало, они вдруг станут двигаться медленней, а дыхание станет чаще, пока наконец тоненькие руки не выпустят своей работы; и тут он откинется на подушку и примется звать маму; на него нападет кашель, надсадный, жестокий; и мать вбежит к нему в комнату, а Рокки и Джонни бросятся из их дома, подальше от этих скребущих, лающих звуков.
— Ну ровно выпь кричит коростелем, — сказал как-то Джонни один деревенский мальчонка, и Джонни навострил уши, прислушиваясь к злому, скрипучему кашлю, доносившемуся на улицу из комнаты Жёлтика. Но все‑таки им повезло: в костлявом теле и восковых пальцах завод не кончился до тех пор, пока треуголки не были сделаны и разукрашены. В тесной спаленке собралась вся армия, все двенадцать молодцов, как один, часть ее выплеснулась в тесный коридорчик, и генерал со своей койки обратился к войску.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник из семи рассказов известного ирландского прозаика Франка О'Коннора и семи рассказов известного ирландского драматурга Брайана Фрила о жизни ирландской провинции первой четверти XX века, о детях, о сложных взаимоотношениях с родителями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.