Современная греческая проза - [22]
– Нет.
– Монтескье. Вы знаете Монтескье?
– Нет.
– Зато вы знаете меня – и меня вы знаете с самого раннего детства, господин Павлос (он впервые обратился к нему по имени). Я ищу восхищения, но, чтобы этого восхищения достичь, я буду относиться с неуклонным почтением к экологическому балансу. И я говорю вам истинную истину.
– А что? Разве бывает другая?
Второй речитатив Леонидаса Рагусиса[17]
(Оставшись один в своем кабинете, сам себе)
«Ну, конечно! С того самого момента, как кто-то заметил, что с течением времени безумные идеи, бывшие безумными, становятся мудрыми, а старейшая мелкая ложь, посеянная на скорую руку, цветет и плодоносит скороспелыми истинами, с тех пор у нас появляются тысячи версий правды! Правды, которую мы знаем, но не пытаемся вынести ее на всеобщее обозрение – потому что не всякая правда может быть обнародована. Правда, которую поддерживают, сами в нее не веря – потому что не всякая правда достойна нашей веры. К примеру: любовные клятвы, материнская клятьба, пьяные заявления, обещание министров, слово чести торговца…»
Обсуждение упаковки
– Что это такое? – послышался его сухой голос, как только он увидел первую модель.
– Это вариант, в котором использована техника «поп-арт», он в красных тонах, чтобы привлекать больше внимания.
– Я не про цвет, я про название… Что значит это SARDINES LIVE?
– «Живые сардины».
– Это я понял. На это моего английского хватает. Но вопрос именно в этом: почему английский?
– Из-за экспорта, господин президент. Мы создаем международный продукт, призванный захватить все крупные рынки! А как они поймут, что это такое? – и быстрыми движениями он принялся открывать крышки на других моделях.
– Вот, пожалуйста, – сказал он. – Еще один вариант названия: SARDINES VIVID…
– Латынь?
– Вот именно.
– И почему латынь?
– Это очень модно. К тому же добавляет такого… такого… официоза… Это очень помпезно…
Он на секунду остановился, а затем продолжил другим тоном:
– Есть еще одно название, более игривое… комбинированное… Смотрите: ANCHOVIVACIOUS. Оно состоит из слов ANCHOVY и VIVACIOUS.
– А что значит «anchovy»? – спросил Леонидас Рагусис.
– Анчоусы.
– Отклоняется! Анчоусы же соленые! А наш продукт будет абсолютно натуральным, поскольку он будет живым… Ах да, чуть было не забыл, напишите спереди: «в природной морской воде»…
– Как скажете…
Леонидас Рагусис встал со своего места, подошел к столу и принялся рассматривать макеты вблизи. Затем он снова уселся в свое кресло и откинул голову на замшевый подголовник, на котором всегда проступала парочка стигматов его перхоти.
Затем он снова пододвинулся вперед, уже приняв решение (способность быстро принимать решения всегда была его отличительной чертой).
– Вы правы насчет английского, – сказал он. – Мы не можем этого избежать. Нам нужны иностранные буквы, но чем меньше, тем лучше. Поэтому, так уж и быть, пусть остается этот LIVE… пусть его… но вот SARDINES должно стать SARDELLES. Пусть они хоть какое-нибудь наше слово выучат – вот так мы это называем. Понятно?
– Как скажете.
– И, конечно, никакого красного, и того, другого, коричневого, и сине-зеленого. Пусть будет голубой – красивый греческий голубой.
Он поднялся и стал шагать вокруг стола с макетами.
– И вот что я еще подумал, – добавил, – я бы хотел видеть такое море… прекрасное, голубое море… а из него… вот, именно так!.. появляется Посейдон, держа на своем трезубце сардину! Как вам?
– Замечательно.
– Выполняйте без промедления!
– Он улыбнулся и потер руки, что было признаком глубочайшего удовлетворения.
– А да, чуть было не забыл: по краям вокруг будет идти четкий меандр! Вокруг будет отпечаток Греции!
Конечный вариант упаковки
Ария удовлетворения[18]
(Он сидит один в кабинете. Держит в руках консервную банку растроганно говорит сам с собой).
Этот образ волшебно прекрасен.
Ничей взор еще никогда не видел ничего подобного.
Этот божественный образ заставляет сердце мое чувствовать неведомое трепетанье.
И пусть я не могу найти название ему,
Я чувствую, как жжет оно огнем.
Презентация
– Но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа…
Митрополит – на меньшее, чем митрополит, Леонидас Рагусис для освящения проекта не соглашался – тягуче произносил слова, делая между ними длинные паузы, так что зачастую сложно было уследить за последовательностью синтаксических конструкций и благословений.
Непосвященные списывали это на счет его преклонного возраста, но многие знали и о том, что он страдает сахарным диабетом.
– Сам же Бог мира… да освятит вас… во всей полноте…
С него градом лился пот, а лицо приобрело веселый красный оттенок, поскольку на нем то и дело отображались явные попытки верно вспомнить следующее слово:
– Старайтесь… иметь мир… со всеми… и святость… без которой…
Он постоял неподвижно в состоянии где-то между задумчивостью и слабоумием, со взглядом горящим, но беспокойным, подыскивая нужное слово:
– …никто… не увидит… Господа…
Леонидас Рагусис первым поспешил поклониться и приложиться к его руке, одновременно с этим принимая окропление святой водой, брызгавшей на его плечи и волосы.
– Да будут благословенны воды, омывающие ваше предприятие, а также рыбы, улавливаемые вами, – пожелал хриплым голосом митрополит.
