Современная девочка - [28]

Иванна подошла ближе. Ей хотелось посмотреть, как идет служба, послушать орган.

В их селе была плюгавенькая церквушка, туда очень редко, на самые большие праздники, ходила мать. Отец записал детей в католическую веру, так как сам был католиком, но водить их, голых и босых, в другое село, где был костел, не мог, поэтому росли они безбожниками, детьми леса и природы.

Всего один раз была Иванна в костеле. Его было видно издалека, с дороги. Как стали подходить к той костельной горе, показалось Иванне, что из земли пробивается какой-то рокот, проходит через ноги в самое сердце. И чем ближе они подходили, тем рокот густел, перебирался из земли в синий воздух, в деревья, людей.

Иванна не могла понять, что это такое, только сердце ее дрожало и плыло ввысь, как неведомые звуки. Потом она поняла, что звуки и то дрожание — не из земли, а от костела, во всю ширь и глубь. Отец объяснил — это орган…

Позже Иванна пробовала припомнить на баяне то рокотание, но выходили звуки без их особой слоистости и глубины. Значит, те звуки мог рождать только орган.

Иванна обошла вокруг костела. Разъеденные травой дорожки, когда-то выложенные кирпичными плитками, показали ей, что костел необитаем; увидела она и забитые досками двери, большую дыру в куполе, пробитую снарядом, березку, неведомо как прилепившуюся на карнизе, бодрую и веселую.

Зыбкое положение березки снова повернуло ее мысли к себе. Она пошла дальше по улице. Вот и школа, двухэтажная, с большими окнами. Вокруг деревья, цветы, скамейки. Напротив — Дворец пионеров, каменные мальчик и девочка с горном и барабаном, и тоже всюду цветы, на всех окнах, в саду. Кто учится в такой школе, ходит в такой дворец, куда и войти-то страшно по мраморным ступеням? Что это за дети особенные, городские?

Главная улица завернула направо, налево вниз пошел отросток, узкий и еще более зеленый.

Много улиц обошла Иванна с разными домами и ничего не нашла, потому что стеснялась спрашивать, надеялась, что какой-то добрый человек сам увидит и спросит, почему она бродит одна, такая потерянная, усталая, и она скажет, что хочет служить в нянях, ничего ей не нужно, только угол да кусок хлеба да еще чтоб ее пускали на занятия в училище, а все, что не успеет сделать днем, она и ночью доделает, она сильная, все умеет. Но никто ее не спрашивал, город спешил, люди торопливо проходили мимо.

Время шло. Иванна посидела в сквере, съела хлеб, что был с собой, выпила газированной воды. Деньги тратить боялась.

Скитания придали ей смелости, она снова решила пойти в училище, спросить про общежитие и стипендию, но приемная комиссия работала только до четырех, а на ратуше уже пробило пять. Уборщица сказала, что никого нет.

5

Подобрав ноги под себя и накрыв плечи маминым клетчатым платком, который заменял ей и кофту, и плащ, и пальто, Иванна сидела на скамейке.

Она выбрала скамейку на главной улице, на которую падал свет из окон большого дома напротив, где был магазин. Так было не страшно.

Милиционер похаживал мимо, косился: чего она тут сжалась в комок, сразу видно, что забрела откуда-то в город бездомная; но не спрашивал: еще на улице много гуляющих и каждый может сидеть где ему вздумается. Но он все же решил эту девочку из виду не выпускать.

Иванна задремала и не заметила, что рядом сел какой-то человек. Вздрогнула, открыла глаза, увидела пожилого мужчину, спокойное и неулыбчивое лицо, повернутое к ней, лысую голову (шляпа лежала на колене, он придерживал ее рукой), глаза внимательные, сочувствующие. Лицо как лицо, даже некрасивое, но что-то такое исходило от него, что Иванна могла бы определить только двумя словами — доброта и усталость. И еще почуялось Иванне, что человек этот на скамейку присел не ради нее, а чтоб передохнуть, собраться с думами, а потом уж ее разглядел.

— Кто ты, девочка, откуда? — спросил он тихим ровным голосом.

Милиционер подошел поближе, остановился на таком расстоянии, чтоб назойливым не казаться и все слышать.

Весь день ждала Иванна этого вопроса, поэтому рассказала все: из какого она села, зачем пришла в город.

— Приняли в училище?

— Да…

— Что же ты здесь сидишь? В училище нет общежития?

— Не знаю…

— Растерялась? — усмехнулся понимающе. — И напрасно. Ты же молодчина, учиться поступила, а в пустяках теряешься. Не давать им поблажки, этим пустякам, они едучие, как комарье. Вроде и не съедят, а уж изведут… Замерзла? (Иванна кивнула.) Есть, конечно, тоже хочешь? Ну идем! — Он поднялся, протянул Иванне руку.

Она все же испугалась: хоть и хороший, видно, человек, а незнакомый, чужой.

— Да не бойся, глупая, у меня дочка такая, Клара…

С главной улицы они спустились вниз по переулку и вошли в калитку одного из тех красивых домов, в которых, как подумала Иванна, и люди живут красивые.

Глава шестая. ВОЛОДЯ

1

Заниматься Володя Сопенко приходил к Алику Рябову. У Володи тесновато, младший братишка со значительным видом раскладывал свой букварь и тетрадки в косую линейку на его письменном столе. Хотя у Володи уроков больше и девятый класс — не первый, он уступал брату стол, стараясь поддержать и развить в нем черту, которая, как ему казалось, была в человеке самой важной — серьезное отношение к делу.