Современная австралийская новелла - [35]

Альберт Сэмпсон поглядел на Тома, и на его гладко выбритом суховатом лице появилось выражение оскорбленного достоинства и гнева.

— Знаешь что, Том, если ты и твоя компания не прекратите гонять по улицам на мотоциклах, можешь искать себе другое жилье. Я не желаю, чтобы о нас судачили.

— А чего о нас судачить, — сказал Том.

— Много ты понимаешь, — сказал отец. — Ни черта ты не понимаешь, как и вся нынешняя молодежь.

Он пошел было к двери, но, что-то вспомнив, обернулся и метнул на Тома яростный взгляд.

— Не забудь, что я сказал!

— Не забуду, — ответил сын.

Выходя из гостиной, Альберт Сэмпсон думал о том, что ни этот отличный дом, ни великолепный участок не произвели никакого впечатления на Тома, старшего из трех его детей. K сожалению, Том подрастал в менее благополучные времена, он учился в ремесленной школе и получил специальность техника по моторам. Что ж, в этом нет ничего плохого. Альберт Сэмпсон и сам был техником, специалистом по радиоприемникам и телевизорам. Но его сын — простой рабочий и даже не помышляет устроиться получше, ведь такая глупость — отказаться от возможности купить гараж в конце Главной улицы. А он готов был дать ему на это деньги.

Торговое предприятие Альберта Сэмпсона — радиоприемники и телевизоры — процветало. Вскоре после того, как он вернулся из армии, отслужив свой срок на Среднем Востоке и в Новой Гвинее, Сэмпсон сделал вклад в банк и приобрел новый магазин в новом районе на окраине Мельбурна, откуда открывался вид на дальние холмы. В те времена там расстилались пустыри с кое-где протоптанными тропинками и несколько улочек. Теперь там не осталось ни клочка свободной земли. Главная улица, где находился его магазин, была оживленным торговым центром с магазином самообслуживания поблизости. Меньше чем в миле оттуда вырос поселок, где аккуратными рядами выстроились сотни оцементированных домов разного цвета — красновато-серые, светло-зеленые и просто серые.

Лучшие дома стояли на холме. Альберт Сэмпсон приобрел один из лучших, если не самый лучший дом в этом изысканном районе, который иногда называли «Новым Туреком». Дом был в псевдовикторианском стиле с красивым садом, который расхваливали обитатели других домов на этой улице. Это были люди солидные — известный строитель, химик, директор бисквитной фабрики и секретарь одной из правительственных канцелярий. Трое из них тоже были членами гольф-клуба.

Мысли о сыне не покидали Сэмпсона и утром. Он садился завтракать раньше всех, даже по воскресеньям. И прежде, чем отправиться в гольф-клуб, он любил почитать за столом вчерашнюю вечернюю газету «Геральд».

Жена вставала еще раньше. Она поливала цветы, потом ставила на плиту чайник и накрывала стол к завтраку.

— Я говорил с ним, Эллен, — сказал он.

— Да, он мне сказал.

— Вот как?

— Ничего дурного в этом нет, ведь правда? — сказала она.

Эллен была крупная, кроткая женщина; жизнь была к ней необычайно милостива. Для дочери мелкого портного из Футскрея все складывалось лучше, чем она могла вообразить. И она не понимала, почему тревожится ее муж, когда у него все так хорошо.

Дети стали сходиться в кухню, когда Альберт Сэмпсон доел яичницу с ветчиной и прочел почти всю газету. Первым пришел Джек, студент, изучавший в университете искусство и юридическое право. Ему недавно исполнилось двадцать лет; у него была реденькая бородка и прическа на неофлорентийский манер — челка на лбу и короткие завитки сзади.

Потом появилась Полин, любимица отца, студентка педагогического колледжа. И хотя она носила какие-то немыслимые ультрамодные платья, это не вызывало беспокойства у Альберта Сэмпсона, который, как бы оправдывая ее, говорил: «Девчонки — они все такие».

Вскоре пришел Том в полном снаряжении мотоциклиста — голубая парусиновая куртка, обтягивающие джинсы и кожаные сапоги на меху. На пустой стул он осторожно положил свой шлем, защитные очки и транзистор.

— Ты словно из какого-то фильма, — сказал Альберт Сэмпсон.

— Так теперь одеваются все мотоциклисты, — ответил Том.

— Дико одеваются, вот все, что я могу сказать, — заявил Альберт.

— Наши родители тоже считали, что мы одеты очень странно, — заметила Эллен Сэмпсон, стоявшая у плиты.

— Возможно, — сказал Альберт Сэмпсон, — но в наше время…

— Ох, перестань, — перебил его студент Джек.

— Да ешьте же, наконец, — сказала не отходя от плиты Эллен.

Альберт Сэмпсон опять уткнулся в газету, потом обратился к жене: — Помнишь, я тебе рассказывал про того юнца, что хотел открыть магазин радиоприемников и телевизоров почти рядом с моим? Так вот, я взял да купил этот дом.

Он засмеялся.

— Стало быть, зарезал конкурента, — сказал Джек. — Прямо скажем, высокий моральный кодекс.

— Ты набрался высоких идей в университете, — резко сказал Альберт Сэмпсон, — но это тебе не мешает защищать человека с довольно мерзким моральным кодексом. Нисколько не мешает, верно?

На этот раз вмешалась Полин.

— Не поддавайся на провокацию, папа, — сказала она.

— Не буду, — улыбнулся он дочери. «Какая красавица, — подумал он. — Свободно могла бы получить первый приз на конкурсе красоты».

— Ну что ж, пора в дорогу! — сказал Том, вставая, и взял со стула шлем, очки и транзистор.