Советские полководцы и военачальники - [14]

Владимир Ильич с непревзойденным талантом решил стратегический военный вопрос: принятое решение об отказе остановить наступление остается в силе. Ликвидация Колчака продолжается с еще большим нажимом».

В июне был отозван в Москву Гусев, назначенный комиссаром Полевого штаба РВСР. С грустью расставался с ним Каменев. Крепко сдружились и сработались эти два замечательных человека. Оставалось утешаться тем, что в штабе РВСР будет теперь человек, хорошо знающий состояние и нужды Восточного фронта.

В 20-х числах июня началось наступление войск Восточного фронта непосредственно на Урал. Развивалось оно стремительными темпами. Уже 1 июля были освобождены Пермь и Кунгур. Ленин писал в связи с этим: «Во что бы то ни стало надо довести это дело быстро до полного конца»[8].

Однако доводить дело освобождения Урала Сергею Сергеевичу пришлось в новом качестве. 8 июля Каменев получил шифрованное телеграфное распоряжение сдать дела П. П. Лебедеву и срочно отбыть в Москву в связи с назначением его Главнокомандующим всеми Вооруженными Силами Республики. Неожиданность поразила. Да и сам факт Сергей Сергеевич понял не сразу. А поняв, почувствовал холодок на спине: «Справлюсь ли?»

— Не жизнь, а приключенческая сказка! — всплеснула руками Варвара Федоровна, узнав о новом назначении мужа. — Ведь всего два месяца назад ты был не у дел, мечтал хотя бы дивизию получить.

— М-да, но теперь я ближе к Троцкому.

— Но и к Ленину.

Варвара Федоровна не могла, конечно, и предположить, как близко было ее высказывание к истине. Ведь именно Ленин на состоявшемся 4 июля Пленуме ЦК РКП (б) предложил утвердить главнокомандующим Каменева. И ему пришлось побороться за свое предложение. Вацетис подал в отставку именно из-за своих разногласий с командованием Восточного фронта. Значит, Ленин поддерживал линию PBG этого фронта, его командующего. Ленин аргументированно парировал настойчивые возражения Троцкого против кандидатуры Каменева. Участница пленума Е. Д. Стасова в своих воспоминаниях писала, что после того, как большинство членов ЦК проголосовало за Каменева, Троцкий «вскочил и ушел, хлопнув дверью». На следующий день после Пленума ЦК РКП (б) Ленин писал Н. К. Крупской: «От замены главнокомандующего Вацетиса Каменевым (с Вост. фронта) я жду улучшения»[9].

В Москве Каменев с семьей некоторое время жил в служебном вагоне, в котором прибыл из Симбирска. «Жила», конечно, его семья, а сам Сергей Сергеевич лишь спал в этом вагоне. В первый же день Каменев был ознакомлен с решением ВЦИК от 8 июля о его назначении Главнокомандующим всеми Вооруженными Силами Республики, с решениями июльского Пленума ЦК РКП (б) по военным вопросам.

С радостью Сергей Сергеевич узнал, что Пленум ЦК РКП (б) рекомендовал утвердить командующим Восточным фронтом Фрунзе. Он очень любил Михаила Васильевича, восхищался его многогранными способностями.

Как Главком Каменев был введен в состав Реввоенсовета Республики. Членом РВСР стал и Гусев. «Исключительную, неоценимую поддержку оказал мне в этот период член РВСР т. С. И. Гусев, — писал в своих воспоминаниях Каменев. — Он более полно ввел меня в курс дела, он помог мне разобраться в обстановке других фронтов, он избавил меня от очень многих неожиданностей, не забывая ознакомить с каждой мелочью, играющей ту или иную роль в обстановке большой работы».

Еще в свой прежний приезд в Ставку Главнокомандования, располагавшуюся в Серпухове, Каменев подумал: «Это же очень неудобно для ЦК РКП (б) и правительства. Нужно, чтобы Ставка была в Москве». В числе намеченных июльским Пленумом ЦК РКП (б) мер был и перевод Ставки Главнокомандования в Москву.

Каменев, конечно, сразу же ознакомился с письмом ЦК РКП (б) «Все на борьбу с Деникиным», подписанным Лениным. Это был чрезвычайно емкий по содержанию документ. Каменев потом его читал еще и еще раз. Первоначально же он обратил особое внимание на выдвинутые в нем политические и стратегические задачи. Суть их была сконцентрирована в призыве: «Все силы рабочих и крестьян, все силы Советской республики должны быть напряжены, чтобы отразить нашествие Деникина и победить его, не останавливая победного наступления Красной Армии на Урал и на Сибирь»[10].

В течение первого дня пребывания в Москве Каменев несколько раз встречался с Гусевым. А нужен был обстоятельный разговор. Поэтому вечером Каменев привез Гусева к себе — в железнодорожный вагон.

После ужина друзья перешли в «кабинет» Каменева — отдельное купе.

— Ознакомились с обстановкой? — спросил Гусев.

— В какой-то мере. На юге плохо, очень плохо.

— Тоже навалитесь на Восточный фронт? Будете требовать от Фрунзе войска? — шутливо спросил Гусев.

— Лучше, чем в письме Ленина, задачи не сформулировать. Надо продолжать бить Колчака и отразить наползающую угрозу с юга. Ведь что произошло бы, если бы я остановил наступление Восточного фронта, как этого требовал Троцкий? Недобитый Колчак поднялся бы, и снова нам пришлось бы перебрасывать войска теперь уже с юга. Тогда поднялся бы Деникин. Получилось бы нечто вроде ходьбы по болоту: одну ногу вытащить — другая увязнет. Нет, прилежу все силы, чтобы нанести как можно больший ущерб Колчаку. Но главное внимание сейчас югу. Июльский Пленум ЦК РКП (б) четко определил: Южный фронт сейчас главный.